– Ты эту улицу имела в виду?
Несмотря на все его старания растянуть поездку, они вскоре действительно доехали до ее района.
– Да. – Она указала ему на дом, и он подрулил к подъезду.
Ее сердце учащенно билось, вспотевшими руками она отстегнула ремень безопасности. Она вновь собиралась попрощаться с ним. Навеки.
Лайэм повернулся и посмотрел на нее. Виктория понимала, что ей нужно немедленно выйти из машины, открыть дверцу и уйти. Но она не могла; почему-то ей было нужно видеть его – видеть его глаза. Убедиться, что его взгляд все тот же.
И он это знал. Он снял очки и посмотрел ей в глаза – в его серьезном взгляде была улыбка и что-то еще. Решительность. Желание. Вызов.
– Виктория…
– Нет, – перебила она его.
Улыбнувшись, он протянул руку и дотронулся кончиками пальцев до ее горящей щеки.
Она стиснула зубы.
– Даже теперь ты хочешь сопротивляться? – пробормотал он.
– Ты не можешь просто вычеркнуть пять лет, – проговорила она с придыханием.
– Почему?
– Потому что… так много произошло за это время.
– Я свободен. – Он посмотрел на ее руки, сложенные на коленях. – У тебя тоже больше нет обязательств.
– И ты этому рад, – язвительно заметила она.
Он коснулся ее руки, и она слегка нахмурилась.
– Разумеется нет. Веришь ты или нет, но я желал тебе счастья. Я хотел, чтобы вы оба были счастливы.
Она сглотнула, ощущая силу его руки, ее тепло.
– Мы и были счастливы, – хрипло сказала она, – некоторое время.
– Мне жаль, что ничего не вышло. Но это произошло не по моей вине.
– Я этого никогда и не говорила. И не будет. Но сердце ее сжалось, потому что если Оливер и изменил ей, то она тоже многое скрывала о себе. Она не была честна ни с ним, ни с самой собой. Вообще ни с кем.
Лайэм наклонился ближе:
– Не заставляй меня платить за боль, которую он причинил тебе.
– Что ты собираешься делать? – Она прищурилась.
– То, что всегда хотел. – Он пожал плечами. – С того самого момента, как впервые увидел тебя в одном полотенце. По крайней мере, я достаточно честен, чтобы признать это. Между нами все еще есть нечто, даже спустя столько лет. – Он покачал головой. – Ты не можешь это отрицать.
Конечно, она будет это отрицать. Ведь самосохранение – основной инстинкт.
– Могу. Ты не знаешь, какой я стала, Лайэм. Ты не знаешь, чего я хочу.
– Ты опять собираешься выбрать легкий путь? Ты всегда так поступала.
Она покачала головой:
– Ты считал себя проницательным. Думал, что все понимал. Но ты не видел, что происходило со мной на самом деле. Ты не знал меня.
– Я знал тебя достаточно, – заявил он. – Знаю и теперь.
– И что же ты знаешь? Что меня влекло к тебе? – Она подняла голову, щеки ее вспыхнули. – Да, ты заинтриговал меня тогда, я признаю это. Но сейчас мне это неинтересно.
– Тогда докажи. – Его взгляд задержался на ней. – Подойди ближе не краснея.
– Я тебя умоляю. – Виктория засмеялась. – Не собираюсь ничего доказывать тебе.
– А самой себе? – парировал он, на лице его появилось порочное искушающее выражение. – Разве твой переезд в Париж не попытка доказать что-то самой себе?
– Ты все еще считаешь себя проницательным.
– Нет, но я знаю, когда прав. – Он убрал прядь волос ей за ухо. – Ты одна в этом городе. Пытаешься доказать, что в состоянии справиться со всеми проблемами, что можешь со всем разобраться.
– Могу, – прошептала она.
Лайэм улыбнулся:
– Однако ты даже не хочешь попытаться разобраться со мной.
