Наконец-то я отрываю ее от себя и, наклонившись, смотрю на ее опухшее от слез лицо. Ее сильно вьющиеся волосы едва достают плеч, с них еще капает вода. Боже, надеюсь, Молли не пыталась ее утопить.
– Она угрожала мне, – говорит Камилла.
Мне хватает ума не усмехнуться вслух. Я не удивлен.
– Как именно? – спрашиваю, отойдя от нее.
Она наблюдает, как я снимаю толстовку, пропахшую потом и кровью. Правая половина моей груди усеяна шрамами. На руках они заметнее, но им нужно время. И это не те шрамы, которые могут подтверждать клише моего образа жизни. Честно признаться, я сам не могу объяснить, зачем свел все татуировки. Просто свел и все.
– Это больно? – Камилла подходит вплотную и касается шрамов, оставленных лазером.
– Нет, – отвечаю я, глядя на ее вдруг спокойное лицо. Минуту назад она была в истерике. – Ты не ответила на мой вопрос.
Она поднимает глаза и смотрит на меня.
– Сказала, что проткнет мне горло, если я еще раз войду в эту комнату.
Все мое тело напрягается. Но не от этого, что Молли угрожала Камилле. Она была здесь. И она никогда не сдастся. Молли будет бороться за свое до конца. А меня она считает «своим». Даже после того, как она втоптала мое чертово сердце в грязь, она не оставляет попыток вернуться. И никогда не оставит. Именно за это я ее любил. И продолжаю любить.
– Это всего лишь угрозы, – отвечаю я, стараясь расслабиться. Но у меня это плохо получается.
Нельзя чтобы Молли создавала мне проблемы внутри. Внутри моей семьи и меня самого. Я решил, что с этим покончено.
– Н-но… – Камилла хватает меня за руку. – Мне страшно. Она всегда была немного, – тут она замолкает, видя, как мои челюсти сомкнулись.
Если Камилла думает, что теперь она имеет право поливать Молли грязью, то она чертовски ошибается. Я вообще не намерен обсуждать людей, которые предали и ушли из моей жизни. Над последним, кстати, придется еще поработать.
– Она была твоей подругой, – цежу я и принимаюсь расстегивать свой ремень. – И мы больше не будем это обсуждать, ясно? Она тебя не тронет.
Камилла не перечит мне, а просто кивает. Ненавижу, когда она так делает. Ненавижу это подчинение и благоговение в глазах. На левой стороне ее лица я замечаю отек. Это стиль Молли, и я узнаю его.
Когда мой ремень уже расстегнут, Камилла распахивает на себе полотенце и пятится к кровати. Закрыв глаза, я двигаюсь за ней. Она разворачивается и ладонью упирается в мою грудь. Я падаю на кровать и позволяю себе наконец-то расслабиться. Я даже не принял душ, от меня все еще несет кровью, но это уже не важно. Камилла уже устраивается на моих бедрах и достает член из моих трусов. Секс всегда расслабляет. Не дает забыться, но расслабляет и на определенное время это действует.
Из моего горла вырываются стоны, когда Камилла берет член полностью в рот. Она делает это с особым усилием, слишком старается, но неужели я буду жаловаться?
***
– Все готово, брат. – Спайк одаривает меня белозубой улыбкой и закрывает дверь.
Я закрываю двери фуры и стучу по ним ладонью. Спайк давит на газ, и грузовик трогается с места.
– Как так получилось, что я одна ответственна за ту хрень, с которой вы ребята, сейчас столкнулись? – Передо мной вырастают высоченные шпильки, которые держат на себе ноги потрясающей и соблазнительной длины.
Кэт активно работает челюстями и накручивает на указательный палец темный локон. В ее ушах блестят большие серьги-кольца. Эта с виду типичная цыпочка, умеет наживать проблемы, но мы не оставляем своих никогда.
