«Ранним весенним утром я бреду по зеленому лугу в соседнюю деревню; ее жители нарядились для праздника и с молитвенниками в руках направляются в церковь. Я вспоминаю, что сегодня воскресенье и скоро начнется церковная служба. Я решаю принять в ей участие, но мне очень жарко, и я решаю побыть немного снаружи, на церковном погосте. Я читаю эпитафии на могилах и слышу, как звонарь поднимается на колокольню, вижу там небольшой колокол, который возвестит о начале богослужения. Сначала он неподвижен, потом вдруг слышится звон, такой громкий, что я просыпаюсь. Оказывается, это не колокольный звон, это сигнал моего будильника».
«Второй сюжет сновидения. Солнечный зимний день; улицы утопают в снегу. Я обещал покататься на санях, но мне нужно подождать немного, и вот говорят, что сани поданы. Я готовлюсь сесть в сани, надеваю шубу, обуваюсь потеплее, и вот я уже сижу там. Но нужно подождать еще немного. Наконец вожжи натянуты, и бубенчики звенят так громко, что их знакомая мелодия мгновенно разрывает паутину сна. Снова оказывается, что это звенит мой будильник».
«Вот мой третий сон. Я вижу, как кухарка по коридору направляется в столовую со стопкой тарелок. Мне страшно смотреть на эту фарфоровую колонну в ее руках, мне кажется, что она вот-вот рухнет. "Осторожно! – вскрикиваю я. – Ты же сейчас все это уронишь"». Она, как обычно, успокаивает меня: дело привычное, ничего страшного. Я с беспокойством смотрю ей вслед. И конечно, на пороге она спотыкается, и все тарелки со звоном и грохотом падают и вдребезги разбиваются. Они все грохочут и отчего-то превращаются в продолжительный звон; я просыпаюсь и понимаю, что это зазвонил мой будильник».
На вопрос о том, отчего в спящем сознании искажаются объективные чувственные стимулы, ответил Штрюмпель (Strümpell, 1877), а Вундт (Wundt, 1874) практически слово в слово повторил его объяснения. Два этих исследователя полагают, что такое искажение происходит потому, что, когда сложные стимулы грубо вторгаются в сознание спящего, оно не в состоянии переработать их должным образом и потому, в смятении, порождает иллюзии.
Мы воспринимаем это впечатление и правильно его интерпретируем – то есть в нашей памяти оно соответствует какой-то группе воспоминаний, что продиктовано нашим предшествующим опытом, если это впечатление сильное, ясное и достаточно продолжительное и если нам хватает времени на его переосмысление. Но если эти условия не соблюдаются, то мы неправильно интерпретируем объект – источник впечатления и на основе этого впечатления конструируем иллюзию. «Когда гуляешь по лугу и вдали что-то виднеется, можно подумать, что это лошадь». Подойдя поближе, мы можем решить, что это лежит корова, а сделав еще несколько шагов, выясняем, что это – группа людей, сидящих на траве. Впечатления, которые формируются у нас в сознании во время сна под воздействием внешних стимулов, такие же нечеткие; из них вырастают иллюзии, потому что это впечатление пробуждает разное количество образов, хранящихся в памяти, и так приобретает смысл в качестве события из психической жизни человека. А что касается вопроса о том, в какой области наших воспоминаний проявляются эти образы и какие из возможных ассоциативных связей при этом проявятся, а также, как считает Штрюмпель, понять, как это происходит, невозможно, и это, так сказать, игры нашего разума.
