– Ты что, шантажировать меня собрался? – оторопело спросила она.
– Нет... Шантаж – это когда вымогают. А я хочу тебе свою квартиру показать. Посмотришь, как у меня там классно, сразу расхочешь к этому бегать...
– Я к нему не бегаю... И к тебе не поеду.
– Почему?
– Страшный ты. И злой.
– В каком смысле страшный?
– Во всех...
– Ты хочешь, чтобы твоему Никите ноги переломали?
– Не надо меня шантажировать. Ты хоть и страшный, но я тебя не боюсь... И что с Никитой будет, мне наплевать. Достал ты меня!
Евгения очень надеялась, что это будет последний ее разговор с Адамом. Вдруг он одумается и поймет, что ему с ней ничего не светит. Должна же у него быть хоть какая-то гордость...
Олег позвонил ровно через две недели после фотосессии.
– Могу тебя обрадовать, твои фото в наборе, для сентябрьского номера... Но уже поступило предложение, – торжественным голосом сообщил он.
– Какое предложение? – затаив дыхание, спросила Евгения.
– Как какое? Режиссер тобой заинтересовался. Помнишь, я же говорил, что так и будет. Считай, что это случилось.
– А какой режиссер?
– Пока только ассистент режиссера. Он через час будет у меня в студии. Успеешь?
– Постараюсь.
– Нет, стараться мало, надо успеть. Он ждать не будет...
В студию к Олегу она спешила, как на поезд в светлое будущее. Даже причесаться и накраситься толком не успела. Не опоздала, более того, прибыла раньше времени. Но ассистент режиссера был уже на месте.
Это был паренек лет двадцати с чересчур изящными для мужчины чертами лица и капризным ртом. Прилизанный, лощеный, нос напудрен, ресницы чуточку подкрашены. И одет аляписто – ядовито-зеленая рубашка, белые в тонкую черную полоску брюки. На груди на золотой цепи крупный кулон из темного серебра в форме паука. Если бы не серьезный взгляд и предельно сосредоточенное лицо, его можно было бы назвать клоуном. Звали его Геннадий.
Он внимательно осмотрел Евгению с видом купца, выбирающего рабыню для своих нужд.
– Хорошо, очень хорошо... Прочитать что-нибудь сможете?
– Что именно? – взволнованно спросила она.
– Ну, басню Крылова, например. Любую, на выбор... Или вы ничего не знаете?
– Почему же не знаю. Знаю!
Удивительно, но Евгения волновалась сейчас даже больше, чем на вступительных экзаменах в училище. Но басню «Ворон и Лисица» прочла на хорошем уровне, с вдохновением и без запинок.
– «Ворон и Лисица», «Ворон и Лисица» – в философском каком-то раздумье туманно проговорил Геннадий. – Хорошо. Очень хорошо... И главное, актуально. И роль для тебя, Женя, есть, но сможешь ли ты смахнуть ее с блюдца...
– Если клювом щелкать не будет, то сможет, – усмехнулся Олег и почему-то отвел в сторону взгляд.
– Не будет. Мне кажется, не будет... Молодой человек, мне кажется, мы вам мешаем работать, – спохватившись, деликатно предположил Геннадий.
– Да нет, нормально все...
– Но в любом случае нам уже пора... Женя, если вы не возражаете, мы проедемся с вами к режиссеру. К сожалению, у него ангина, он сейчас у себя на даче. Но поскольку вы будете пробоваться на главную роль, он обязательно вас примет...
Геннадий посадил ее в свою вишневую «девятку» и повез за город. Евгения была так возбуждена, что не обращала внимания на дорогу. Она будет сниматься в кино! В главной роли!!. Если, конечно, ее утвердят. Но она будет стараться, она покажет все, на что способна. Пусть у нее всего два курса театрального за плечами, но ее талант уже достаточно огранен для того, чтобы сверкать, как бриллиант на солнце.
