Впрочем, радовался я рано. Зазвонил мой мобильный телефон.
– Алло?
Это Олеся. Она была взволнованна и снова извинялась. Она всегда извинялась, когда звонила, и до сих пор, на четвертом году нашего знакомства, продолжала упорно говорить мне «вы» даже без свидетелей.
– Антон, доброе утро, извините, что беспокою.
– Привет. Сдается мне, утро уже не очень доброе. Случилось чего?
– В садике нет воды, всех распускают по домам.
Я беззвучно чертыхнулся. Томка смотрела на меня со сдержанным любопытством.
– То есть я ребенка могу не вести?
– Ага. Извините уж.
– Перестань извиняться, Олесь, ты здесь ни при чем. Они могли бы и предупредить.
– Они предупреждали. На двери подъезда два дня висело объявление, что воды не будет во всем квартале. Вы не видели?
Я снова чертыхнулся, теперь уже вслух. Объявление я видел, но напрочь о нем забыл.
– Что ж делать-то? Бабушка наша занята.
– Я могла бы посидеть с Томкой.
– Нет, спасибо. Возьму ее на работу.
– Ну, смотрите.
– Олесь…
– Да?
Я кивком велел Томке кушать побыстрее.
– Хватит мне «выкать». Ты вынуждаешь меня делать то же самое, а я этого не хочу, потому что мы тысячу лет знакомы и живем в одном подъезде.
Она смутилась еще сильнее. Кажется, даже трубка в моей руке вспотела.
– Просто я вас… тебя… уважаю.
– За что, господи?
– Ну, вообще. Редкие мужчины в наше время способны самостоятельно воспитывать дочь.
Теперь уже смутился я (хотя, признаться, мне было довольно приятно).
– Уважай чуть меньше, иначе я лопну от важности.
– Договорились.
– Тогда до завтра… надеюсь, завтра вода будет?
– Завтра суббота.
– Да что ж такое!.. Ну, тогда до понедельника.
Томка уже закончила с завтраком и болтала ногами.
– Сегодня едешь со мной.
Неописуемый восторг.
– С тобой?!
– Ага.
– На работу?!
– Да. Но учти, будешь мне мешать…
– Ладно-ладно, раскомандовался!
В машине Томка потребовала «Невесту Чаки». Недавно увидела у меня на мониторе компьютера рекламный баннер этого молодежного ужастика, изображающий заштопанную нитками куклу-убийцу, и захотела посмотреть. Обычно я внимательно слежу за тем, что она смотрит и слушает, но вместе с Олесей мы пришли к выводу, что ребенку необходимы самые разные эмоции. Поводов подозревать ее детскую психику в неустойчивости Тамарка не давала: в три года спокойно пересмотрела всю трилогию «Человека-паука» с Тоби Магуайером, выучив наизусть до последней сцены, а в четыре года познакомилась с творчеством Майкла Джексона в самой радикальной его части – посмотрела клип «Триллер» и влюбилась в него с первого взгляда, став фанаткой уже почившего к тому моменту Майкла. Что касается Чаки, кромсающего невинных жертв в капусту, то кукла казалась не страшнее мертвяков Джорджа Ромеро. Особенно Томке нравился саундтрек к фильму – «Ожившая девочка-мертвец» Роба Зомби.
Более несгибаемого ребенка я в жизни не встречал.
Мы ехали по умытому дождем проспекту в мой офис. Грохотал Роб Зомби, через щель в окне в салон врывался свежий воздух. Томка бесновалась на заднем сиденье. Жизнь была прекрасна.
По дороге вновь зазвонил телефон. Если бы не вибросигнал, я бы его не услышал. Пришлось вырубить музыку.
– Пап!
– Я говорю по телефону, помолчи. Алло!
– Антон, доброе утро.
Это был Петр, мой верный помощник. Я с удовольствием сделал бы его и партнером, если бы он согласился пожертвовать хотя бы рублишко на становление компании, но парень отказался, сославшись на скудость средств и недостаток тщеславия. В самом деле, Петр окончил математический факультет, затем овладел профессией программиста, и его епархия – структурирование, логистика, анализ данных. Остальное ему неинтересно.
