Тонги пришпандорил этот скринник (экранчик) совсем недавно, собрав его из красных экземпляров, презентованных ему Степаном. 7 ручейков по 7 камней. Получилось нечто завораживающее.
Вдруг раздался стук, один из голышей в средней косичке – самый нижний – оторвался и упал. Тонги вздрогнул. Не то, чтобы испугался, но сбился романтический настрой и… всё таки испугался.
Он наклонился увидеть, куда закатился оторвыш.
– Надо же, сорвался.-
Тонги говорил оправдываясь перед Любой, которая, судя по тени, заняла дверной проём. Но, повернувшись, похолодел: в обёрнутом полотенце узнал Елен. Опять таки мокрую.
Она сказала, прошептала, прошелестела:
– Покажи свой маленький турнепс.-
Ужас полностью овладел Тонги: от кончиков пальцев до кончиков вставших дыбом волос. Всё тело налилось тяжестью и оцепенело. Краем глаза Тонги зацепил малярный ножик, лежащий на прикроватной тумбочке. Озарение сверкнуло и пронзило, тело резко разблокировалось. Он схватил нож, откинул одеяло:
– На, сука! Подавись!-
И полоснул не медля по крайней плоти, напрочь отняв шкурку. Кровь и боль враз отрезвили . Тонги заорал звериным рыком.
*
С Любой-санитаркой просто повезло. Оказалась при деле и при месте. Вначале, конечно, опешила. Но ситуация не давала время на раздумья. Руки делали всё сами. Обеззараживание (водкой), потом перевязка и нейтрализация: заставила накатить той же водки целый стакан. Тонги постонал, похрюкал и затих. До утра.
Люба переспала в комнате на диване. Вот такая ночь любви. Позвонила в 9 Лорику. Так, мол, и так – свершилось обрезание, похоже на психологический срыв. Она попросила прийти и принести соответствующие медикаменты.
Лорик вначале нашёл себе замену в санатории и прибыл к Тонги где-то через час. По дороге ещё прихватил с собой встретившегося Степана. Тот же успел загрузиться у тёщи знаменитыми по округе пирожками с грибами и картошкой.
*
– А пирожки то зачем? –
Тонги проснулся и чувствовал себя гадко. Боль и ошарашенность, он сам до конца не понимал, что и как произошло вчера вечером.
Лорик попытался отшутиться:
– Обрезание по всем религиям праздник. До мусульманина ты не дотягиваешь, а в иудеи вполне можешь себя зачислить.
Степан мочал, ходил и осматривал жилище. Особое внимание уделял настенным инсталляциям-висюлькам. В комнате было две из разномастных голышей. У той, что в спальне, собранной из его приношений, задержался.
Люба, однако, не дала время долгому любованию.
– Выходите. Начну перевязочную процедуру.-
Тонги только сейчас осознал, как ему повезло с медицинской гостьей. Повреждённый орган был промыт спецраствором, промазан. Ещё принял в ягодицу укол. То есть, пролечен досконально.
Потом сели завтракать; чай и пирожки (вот и зачем). Лорик подторапливал:
– Давайте, давайте хавчики. А то … (хе-хе) маковой соломинки с утра во рту не держал. -
Со Степаном быстренько накатили по 50г водочки, типа обмыли событие.
– Ты прямо изобрёл новый способ борьбы с призраками. Как отец Сергий по книге изгонял похоть. –
– Ещё кошка помогает. – Люба продолжила тему противостояния потусторонним сущностям, обозначенную Лориком.
– Я бы одолжила. Но у меня живёт только мышка. Белая. Муркой зовут. Тараканов гоняет.-
– Забавно. Особенно имя Мурка. – Степан, будто сбросил оковы оцепенения, которыми был скован до этого. Подействовал горячительный аперитив. Включил креативку.
– Не хочется огорчать терпельца. (Степан повернул голову к Тонги, который устроился сбоку в кресле, прикрыв пледом широко расставленные ноги, и покорно жевал пирожок). – Однако, похоже, твои хирургические упражнения с ножом напрасны. Причина видений в камнях! –
