Зоркий поблагодарил Николая Петровича и мы поехали назад в город. У меня было сколько вопросов, но я мужественно молчала...примерно две минуты.
-А как вы догадались поднять именно это дело? А по нему проходил Леонид? А Гена там не упоминался? А получается тех турок уже выпустили? А можно их найти?
-Я не гадалка, чтобы угадывать. Подняли все дела за то время, перелопатили в поисках упоминания Марго, Влада, получили результат, - хмуро ответил Зоркий, - Леонид Мельников, он же Мельник, был подручным вора в законе Тенгиза, а тот подобными делами занимался очень давно. Так что, вполне возможно, что именно тогда и познакомились Марго и Леонид. Насчет Геннадия ничего не скажу. Турки освободились досрочно и выехали на родину, в Стамбул.
-А чего вы злитесь?
-А с чего вы взяли?
-А вижу, слышу и чувствую. Только не понимаю, за что, - выдала я.
-Я злюсь не на вас. Хотя и на вас. Вы своим вмешательством спутали нам все планы, - раздраженно сказал Зоркий.
-Да ладно, - усмехнулась я, - не было у вас никаких планов. Дмитрий Иванович, а что вам там за сообщение пришло?
-Мы запрашивали Магадан на предмет фотографий Маргариты Бабич. Их нашли, выслали нам по электронке. Но эксперт говорит, что нужны оригиналы, а когда их еще пришлют.
-Не расстраивайтесь, - я коснулась его руки, - Марго должна себя проявить, я уверена.
-Знаете что, вашу уверенность к делу не подошьешь, - резко сказал он и затормозил машину.
Зоркий высадил меня там же, где и забрал - возле Зимнего театра и я побрела в отель. "Что-то он скрывает", - думала я, поеживаясь. В город пришла зима, температура опустилась до критического для Сочи показателя - ноль градусов. На дорогах снег растаял, а вот на деревьях, и на пляже лежал тонким покрывалом. Снег на пляже, честно говоря, выглядел даже диковато как-то, как что-то не из этого мира, как нереалистичная картинка..., как будто бы это какое-то северное море, или берег Ледовитого океана. Не верилось, что еще два дня назад люди здесь купались и загорали.
На входе в отель меня поджидал Саша. Выглядел он расстроенным, увидев меня помахал рукой.
-Глаша, ты вернулась и даже не позвонила, - с обидой сказал он.
-Извини Саш, - я почувствовала себя виноватой, - ты замерз, пойдем в отель, выпьем кофе, поговорим.
Я взяла его под руку и мы прошли в лобби.
-Глаша, за мной следят, - озираясь сказал Саша, - ты же знаешь, как у меня обострено восприятие, Я видел подозрительных людей возле нашего дома, и возле "Светланы".
-Саша, тут такое дело, - я сделала глоток кофе, давая себе время подумать, ведь Зоркий не сказал, можно ли посвящать Сашу в то, что за ним "приглядывают", но и не запретил, - следователь приставил к тебе что-то типа охраны.
-Зачем? - изумился художник. Мне иногда кажется, что мы с Сашкой живем в разных мирах. Я в реальном, а в он в мире с единорогами.
Достаточно посмотреть на его картины, чтобы убедиться в этом. Они все пронизаны каким-то особенным, очень красивым освещением. И во многих его картинах была женщина: читающая, играющая на музыкальном инструменте, вышивающая. Именно женский образ, придавал каждой картине особое очарование, порождал какую-то удивительную красоту и гармонию мира. Мира царящего в Сашкином внутреннем пространстве. Как он умудрялся сохранять свою детскую наивность, веру в победу добра над злом, в искренность слов и поступков людей, несмотря ни на что я не знаю. Нет у меня ответа на этот вопрос, да и у Сашки его нет.
