Мы устроились под развесистой кроной огромного дерева с резными синими листьями, когда стемнело окончательно и ливанул дождь.
– Уверена, что раз местные маги такие спецы, – я подмигнула сыну, – то они наверняка знают дорожку на землю. Потом – не ты ли хотел сюда попасть и как следует осмотреться? Вот выйдем к людям – и попробуем осторожненько. Кстати, Лира, можно ли как-то скрыть от других магов силу Яна? – озаботилась я, вспоминая многочисленные прочитанные фэнтези-романы, которые мне скармливала медсестричка.
Яну было сухо и тепло – благодаря Лире. Мне мокро и холодно. Сын пытался затянуть меня в свой теплый кокон, но чуть не промок сам. Ладно ещё крона действительно спасала, хоть и не сильно. Если бы не я, Лира с сыном вполне могли бы уже дойти до жилья…
– Скрыть можно, но сложно. Я ещё маленькая, у меня не получится, – с сожалением вздохнула пушистая, – но мы можем попробовать придумать что-нибудь другое… Морок… мм… немного уменьшить? Или лучше разделить?..
Мысленно поблагодарив себя за идею, я решила не мешать мелкой строить теории. Только успевала подбадривать.
А несколько завалявшихся печенек пошли на ура, задавив местный мохнатый бунт на корню.
Дрожа от холода, я прикрыла глаза, чувствуя, как тяжелеют веки. Не спать, Регина! Воспаление легких – и все, будешь летать привиденьицем и магов пугать по ночам!
Ждать больше было бессмысленно, тучи сгустились ещё сильнее. В лесу кто-то далеко-далеко, но весьма предвкушающе зарычал.
– Так! Слушай мою команду, отряд! Вперед и только вперед, сидеть и ждать бессмысленно! – скомандовала. – Лира – ты наш главный навигатор, – ласка раздулась от гордости. Сын – отвечаешь за проход! Ну а я на подхвате!
В горле запершило, я задорно чихнула, и мы понеслись через лес. Вернее, это была картина «туристы из Италии в русской тайге». По крайней мере, я бы на месте бедных мишек или ещё какой живности на всякий случай сбежала.
Не знаю, сколько мы шли. И я, и все мои вещи промокли до нитки, тело было тяжёлым, и только внимательный и временами тревожный взгляд сына заставлял растягивать губы в улыбке и упорно ползти вперед.
Я уже слегка охрипла – надо же было затянуть какую-нибудь жизнеутверждающую песню, чтобы сообщить всему миру какие мы грозные. Ноги не держали, натянутые все-таки сапоги помогали только не утонуть в грязи – мокро было одинаково что в них, что без них.
А ещё мне иногда начинало чудиться, что за нами следят. Вот несколько раз словно сами собой отклонились, пропуская, кусты. Где-то ухнула птица. Заскрипело дерево, едва не уворачиваясь от меня, пока я пыталась не протаранить его лбом.
Одна ветка меня даже, кажется, поддержала. Доктор, если вас поддерживает дерево, насколько плохи ваши дела? В моем бреду я была уверена, что нас куда-то ведут, ведут вполне целенаправленно и расчетливо, тут же смыкая ветви стеной за нашими спинами.
Из странного созерцательного состояния вырвал отчаянный плач. Вернее, это был не плач, а просто тихий усталый писк, как пищит совершенно обессиленное существо, которое потеряло уже всякую надежду на то, что ему кто-то откликнется.
Не знаю, что мной двигало в этот момент. Может быть, запредельная усталость. Может – просто капелька злости и раздражения. Желание выплеснуть его, сделать хоть что-то полезное, вырваться из монотонного круга передвижения ногами туда-сюда.
– Мам, ты куда? – встревоженный крик в спину. Или мне он тоже померещился?
