Так после долгих разговоров я уже не спорила с мамой, а потихоньку старалась объяснять, что просто хотела поговорить, и что обязательно всё успею сделать и лягу пораньше спать. Я стала понимать, что нет смысла обижаться на мамины крики. И что всегда есть аргументы ко всему. Мне было уже легче воспринимать то, как брат начинает что-то рассказывать, абсолютно меня не интересующее. Было ясно, что по-другому он не умеет, как, впрочем, и мама: общается только упрекая и высказывая претензии. Вообще, мир становился более понятным, очевидным и предсказуемым. Просто потому, что Ваксфлауэр постоянно давал мне пищу для ума. Давал то, что другие не могли дать. Мои размышления перерастали в потрясающие идеи, которыми я делилась с Ним. Это было так легко! И было хорошо от того, что Ваксфлауэр понимает меня, или хотя бы старается это делать.
Так в какой-то момент основным предметом для обсуждения стали Вселенная и атомы. Мне нравилось обо всём этом думать! Ваксфлауэр вместе со мной поражался тому, что вот именно определённые атомы составляют наши тела и всё вокруг, и что эти неделимые частицы являются строительным материалом нашей планеты. Мы размышляли о том, почему всё так, и кто это придумал, и есть ли Бог на самом деле… Вы знаете, я поняла, что Бога нет. Не потому, что Ваксфлауэр так думал и навязал мне эту идею… Нет. Я определённо уверена, что дошла до этой мысли сама! Так, как люди однажды решили придумать Бога таким, каким будут представлять себе миллиарды. Скорее всего, все эти люди были: Иисус, Будда… Но они не творили чудес. Просто они были не от мира сего. И возможно, люди злились на них из-за этого, а кто-то их боялся, кто-то любил, потому что хотел быть таким же и взять от этого человека всё… Именно поэтому такие необычные люди страдали, их убивали и прочее. И в историю они вошли как нечто невообразимое и непостижимое. Но заметьте, в каждой религии есть идея бессмертия, будь то реинкарнация или ад с раем… Люди смертны и хотят быть бессмертными.
Знаете, а я бы не хотела быть бессмертной… Потому что всё то, чего мы хотим и к чему стремимся, вмиг бы потеряло смысл. Все идеи и мысли… Может, мы бы могли бесконечно творить добрые дела, но, мне кажется, потерялось бы чувство насыщения… Живя бесконечно, мы окончательно перестанем чувствовать вкус жизни. Ребёнок ещё удивляется простым вещам: как разжимаются его пальцы, как прыгает кузнечик, как течёт вода… Нас же, выросших, ничем не удивить! Я думаю, что абсолютно правильно, когда в мире есть начало и конец всему…
В девятом классе я весь год ходила на занятия по гитаре. К концу года я уже кое-что умела, и, может, на этом можно было остановиться… Но мне нравилась моя учительница и все уроки с ней. Каждый раз после урока на моём лице держалась улыбка вплоть до самого дома. И ничего особо не происходило в стенах музыкальной школы. Просто я делала то, что мне безумно нравилось.
Только переступив порог школы можно было услышать в узком коридоре из всех крошечных кабинетов музыку в разных её проявлениях: кто-то пел и старался тянуть ноты, кто-то играл на саксофоне, регулируя плавность звука, кто-то бегал пальцами по клавишам, кто-то играл на инструментах, которые мне незнакомы… Можно было услышать скрипку, балалайку, баян и, конечно же, гитару… Всё это было слышно даже из окон музыкальной школы в тёплые времена года, когда окна были приоткрыты. Я бесконечно радовалась, что была частью этого мира.
