СОНЯ
Какое место нехорошее…
МАКС
Вымирает русская деревня!
ЭКСТ. ДЕРЕВНЯ ТОПИ. ДЕНЬ
«Девятка» медленно съезжает с холма и по кривой дорожке катится вниз, промеж болотец – в туманы. Солнце, еле проглядывающее сквозь дымку, слабеет и клонится к горизонту. И когда машина скрывается из виду, беспрестанно лаявшая псина вдруг затыкается, а потом начинает – тоскливо, истошно – выть…
Ветер ворочает скрипучие ставни на мертвых окнах. Сидит на завалинке старик, глядя слепыми глазами в какой-то другой мир. Начинает накрапывать дождь.
ПРОЛЕТ НАД ДОРОГОЙ К МОНАСТЫРЮ – УХОД В ПАНОРАМУ
Кривой и гибнущий лес, обступающий вихляющую скверную дорожку. КАМЕРА поднимается выше – и становится видно: на километры и километры вокруг нет больше никакой жизни. За странными Топями – только ниточка дорожки, ведущая к одиноко стоящему, грязно-белому, с тусклыми медными куполами монастырю. А вокруг него да и за ним – ничего. Словно мир тут и кончается.
ЭКСТ. МОНАСТЫРЬ СПАС-ПРОГНАНИЕ. СУМЕРКИ
«Девятка» подъезжает к монастырю. Останавливается на небольшом пустыре вроде стоянки.
Высокие стены, когда-то оштукатуренные белым. Толстенные дубовые створы ворот – рассохшиеся, перекошенные временем – распахнуты. Путников не выходит встречать никто. На створах почему-то мелом нарисована кое-как большая рыбина.
ИНТ. САЛОН «ДЕВЯТКИ». СУМЕРКИ
Денис, остановив машину, сигналит. Соня шикает на него. Денис пожимает плечами, вылезает наружу, остальные следуют за ними.
ЭКСТ. СТОЯНКА У МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ
Прибывшие кучкуются у машины. Соня оглядывается на остальных, секунду колеблясь, потом крестится и кланяется. Макс ухмыляется, глядя на нее. Эля осматривается настороженно. Денис хмурится, трет виски. Катя извлекает из багажника «девятки» свой красный чемодан и маршем движется в ворота.
КАТЯ
Супер! Ну и где тут ресепшн?
Денис подходит к приоткрытым воротам. Заглядывает.
ЭКСТ. ДВОР МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ
Двор пуст – нигде никого. Над монастырем кружат вороны, и их хриплое карканье сопровождает всю сцену.
После этого ребята разделяются, и КАМЕРА по очереди следует за каждым из них, собирая из их проходов общую картину.
КАМЕРА СЛЕДУЕТ ЗА ДЕНИСОМ
Денис, озираясь, шагает через двор, сначала крича, потом – поскольку по гримасам Дениса становится ясно, что громкие крики причиняют ему боль, – все тише.
ДЕНИС
Хозяева! Здрасте! Встречайте!
Денис видит приоткрытую дверь в штукатуренной каменной стене – вход во внутренние помещения, в кельи. Стучится, кричит в проход.
ДЕНИС
Из Москвы специально к вам ехали! Букинг на четверых через сайт… делал.
Проходит внутрь.
ИНТ. ВНУТРЕННИЕ ПОКОИ МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ
Денис движется по заброшенным комнатам, в которых царит запустение. Каждый новый шаг дается ему все тяжелей: подкатывает новый приступ головной боли.
ИНТ. МОНАСТЫРСКИЕ КЕЛЬИ. СУМЕРКИ
Он уже не кричит, а говорит слабнущим голосом, обеими руками держась за голову.
ДЕНИС
Молебен заказать хотел… И пожить. Читали… что вы тут… чудеса… творите. Мы это… За нами не заржавеет.
Он идет через полутемные кельи и говорит все тише: становится все ясней, что монастырь заброшен. В руках – бумажник, бесполезный: платить тут некому.
ИНТ. МОНАСТЫРСКАЯ СТОЛОВАЯ. СУМЕРКИ
Денис входит в столовую монастыря. Длинный стол, заставленный грязной посудой, как будто за ним происходило безумное чаепитие из «Алисы в Стране чудес». У стены – раковина. Кран над ней открыт, рядом стоят несколько кружек.
