– А где вода-то? – огорчилась Белка.
– Вода вон там. Ты посиди… – Мальчик Ваня заботливо усадил Белку на ограждение бассейна, взял платок и убежал. Белка издалека разглядела, что недалеко от арки вделана в кирпичи мраморная розетка, из которой выбивается изогнутая струйка. Вода падала в каменный желоб, который кончался у решетки водостока. Ваня намочил платок, прибежал.
– Вот… Где больнее всего?
Белка приложила очень холодную тряпицу к месту, которое недавно болело (а теперь уже не болело). Натянула носок-гольф. Он промок, но это была ерунда.
– Спасибо…
– Ты сразу не вставай, надо посидеть минут пятнадцать… А я пока вот это… – Он вынул из кармана мобильник, понажимал.
– Мама? Это я… Да ничего я не нервничаю, просто так позвонил. Как он там?.. Ну и ладно. Пока…
Ваня щелкнул крышкой телефона, погрузил его в недра "военно-патриотических штанов", смущенно объяснил Белке:
– Валяется на диване, задрав ноги, и читает "Незнайку на Луне". Он эту сказку может мусолить без конца, хотя всяких серьезных книжек, прочитал в пять раз больше, чем я…
– "Незнайку" я тоже люблю до сих пор, – сообщила Белка. Не то чтобы она и правда очень любила эту книжку, но надо же было о чем-то говорить.
На барьер бассейна рядом с Ваней прыгнула черная кошка.
– Мр…
– Луиза! – обрадовался Ваня. – Иди сюда!
Луиза подошла и снисходительно позволила погладить себя.
– Это кошка профессора Рекордарского, – сообщил Ваня.
– Мы немного знакомы, – сказала Белка. – С Луизой…
В это время послышался шум, будто на другой край бассейна опустился голубь. Луиза мягко скользнула в сторону, а Белка и Ваня разом оглянулись. На гранитном ограждении возник откуда-то пацаненок лет восьми. Он сидел на корточках и крутил в пальцах полупрозрачный самолетик.
– Птаха, привет! – весело и без удивления окликнул его Ваня.
Мальчишка был тонкошеий и тощий, с колючими немытыми локтями и коленками, в сизой майке и трусиках, обтрепанных так, что казалось, из них торчат перья. Голова его выглядела слишком большой – из-за темной меховой шапки, похожей на воронье гнездо. Из под шапки смотрели круглые коричневые глазища.
– Привет, – рассеянно откликнулся Птаха тонким, похожим на трель голоском. Опять повертел самолетик. – Вот, прилетел прямо в руки, неизвестно чей…
– Ты пусти его, он сам найдет хозяина, – посоветовал Ваня.
– Само собой. Только пусть отдохнет… – И странный мальчик Птаха мизинцем погладил стрекозиные крылья самолетика.
– Ты не знаешь, когда воду пустят в бассейн? – спросил Ваня. – Купаться можно было бы… Обещали еще в мае…
– Дядя Капа сказал, что скоро, – охотно отозвался Птаха. – В трубах пробка была, теперь ее продули, она – чпок! – И он рассмеялся, будто высыпал на стекло бусинки. После этого Птаха, видимо решил, что самолетик отдохнул. Поднялся на ногах-лапках, щуплый, похожий на кулика, махнул рукой – над ней сверкнули крылышки:
– Лети, хороший!
Аэропланчик взмыл и по дуге пошел к верхним карнизам кирпичных зданий. Но он не ударился о них и не взлетел над ними, а просто растаял в солнечном свете. А у Белки и Вани за спиной в это время опять зашуршал воздух – будто птичья стайка взлетела. Белка оглянулась. Птахи не было.
– Куда он девался?!
– А, это Владик Пташкин. Он такой… – с удовольствием отозвался Ваня. Потом сбоку глянул на Белку, посерьезнел и сказал нерешительно: – А тебя как зовут?
– Ох…
– Что?! Опять болит? – сразу напрягся он.
