– А кофе есть? – вдруг зачем-то спросил он, поискал глазами по прилавкам. – Во-он того давайте, самого дорогого.
– Ишь ты… – ухмыльнулась Татьяна Ивановна и оглядела его с головы до ног цепким взглядом, как ощупала. – Не иначе, завел себе кого-то, Игореша.
– С чего вы взяли? – он отдал деньги, убрал брикетик в яркой упаковке в пакет, двинулся к выходу.
– Ты кофе не пьешь, – крикнула ему в спину Татьяна Ивановна. – И не пил никогда.
– Начал вот, – помахал он ей на прощание и открыл дверь. – Привычка – дело наживное.
– Не-еет, Игореша. Привычка – вторая натура, – догнал его крик мудрой продавщицы. – Ты тот человек, который не изменяет ей никогда…
«Зачем купил?» – размышлял он через десять минут, рассовывая продукты по шкафам на кухне. Сам пить не станет точно. Тут с Татьяной Ивановной не поспоришь. Зачем купил?
Ответ родился, когда он уже влез с головой под одеяло, успев принять душ и перекусить наскоро бутербродами. Ответ такой чудной! Даже рассмешил его. И он, кажется, уснул с улыбкой.
А вдруг она зайдет к нему и попросит чашечку кофе, подумал он, прежде чем уснуть. Она – Анастасия Сергеевна Дворова. Очень красивая, очень грациозная и очень напуганная…
– Кто это мог сделать? Кто?
Дмитрий Дмитриевич Дворов, сильно сгорбившись, сидел в рабочем кресле в своем рабочем кабинете. Он мало походил сейчас на главу компании, коим теперь являлся на основании генеральной доверенности, подписанной Настей по настоятельному требованию адвокатов. Он походил на насмерть перепуганного подростка. Губы дрожали, пальцы рук, колени, даже лопатки, кажется, тряслись. Глаза метались, как сумасшедшие, по кабинету, не задерживаясь ни на чем и старательно огибая трех верных ему людей, выстроившихся в шеренгу метрах в трех от стола.
Воротник задравшегося пиджака почти закрывал уши, галстук сбился набок. Но он этого не замечал. Его терзал такой дикий страх, что мысль о том, как он сейчас выглядит, почти не имела для него никакого значения. Хотя всегда казалась приоритетной.
Главное выглядеть живым! Так всегда говорил Лев. Живым и здоровым. Это поддакивал уже Дмитрий. Хотя и не во всем с братом соглашался.
Живым – да, разумеется. Но аккуратно и дорого одетым. Ухоженным. Надменным! Ему нравилось выглядеть надменным. Это, по его разумению, придавало ему веса в обществе. Веса, которым обладал Лев и которого ему всегда недоставало. И он тщательно работал, создавая свой собственный образ. Холил и лелеял его. И выглядел опрятным и ухоженным, даже сходя с беговой дорожки. И этот неряшливый опер, заявившийся к нему с диким известием поутру, это отметил. Дима не без удовольствия наблюдал, как тот смущается тому, что выглядит как вахлак. И что воняет потом.
Но все это имело значение до тех пор, пока не подтвердилось: его людей, что охраняли Настю, ведя наблюдение из машины у ее ворот, убили. А заодно убили еще кого-то, кто тоже вел наблюдение за Настей, но уже из дома по соседству.
Кто это был?! Кто его нанял? С какой целью?! Почему его люди этого человека просмотрели?! Уроды конченые! И не жалко их совсем, совсем не жалко! Он их не знал даже. Их нанимал его водитель, отвечающий не только за безопасность хозяина, но и за некоторые организационные вопросы. Организовал!
– Так, вот что…
Дима распрямил спину, одернул пиджак, поправил галстук, снова вспомнив, что должен выглядеть солидно, иначе он не внушит уважения даже этим трем тупоголовым помощникам – что тогда говорить об остальных.
