— Тупые сами лезут, а с тобой даже интересней.
— А если у меня эти дни?! — форсанула первым, что взбрело в голову и густо
покраснела.
— Оральных ласк ещё никто не отменял, и от твоего говорливого ротика будет
больше пользы.
— Да пошёл ты, придурок! Не собираюсь! Найди себе тех, кому это будет интересно
и не выпустит зубы в твой жезл для оплодотворения.
Мужчина резко вывернул к обочине и дал по тормозам. Я не поцеловалась с
лобовым только благодаря ремню безопасности, который, к счастью не погнушалась
использовать.
— Правда, я очень старался быть милым!
Мажор приблизился почти впритык, обхватив своей огромной лапищей мой
затылок. Темнеющий взор синих глаз, сцепленные губы, вена пульсирующая на
виске. Запах морского бриза и муската ударил в нос. Суровый взгляд пугал не на
шутку, смотрит добермановской мордой так, что ещё одно неверное движение и
«придёт конец котёнку». Постепенно взгляд смягчается, как-то странно
рассматривая меня. Синева плавно начинает переходить на губы. Мурашки
замаршировали по телу стройным рядом. Агрессор максимально приблизился своими
губами к моим и, не касаясь, обжёг горячим дыханием.
— Не зли лучше, Кексик. Ты и так меня уже порядочно выбесила...
— Так быстро? А это был только аперитив, — сглотнув огроменный комок от
пьянящей близости с этим самцом, вяло упёрлась ладонью в его грудь.
Красиво оформленные мужчины всегда были моей слабостью, а дерзость и
самоуверенность с порцией демонической брутальности превращали мозг в одну
сплошную извилину. Ну покажите мне хоть одну дамочку, которая при виде данного
экземпляра мужской сексуальности не размечтается уйти с ним в эротический
закат! Находиться с ним на столь близком расстоянии подобно суициду. Приняла
попытку к освобождению и надавила сильней на мышечный торс мужчины, пытаясь
увернуться от мучительной близости.
— Убери свои грязные конечности, пока не травмировала тебе главную, в
которой, видимо, и сосредоточен весь твой уровень IQ.
Он приподнял левую бровь и уголок рта и отстранился. Выдохнула, пытаясь
придать позе больше спокойствия. Поварёшка развалился в водительском кресле и
продолжил оценивающе разглядывать меня.
— Нет, не умеешь ты скрывать свои желания, Кексик, скоро зальёшь ими всё
сиденье. Неужели, с мужиками такой напряг?
— Личную жизнь и высоту чувствительности моих эрогенных зон я не намерена
обсуждать с первым встречным. И тем более сношаться.
— Тащусь от твоего словарного запаса, — он в наглую заржал. — Но я всё же не
первый встречный. Помню я тебя. Ты та дамочка с тортом и кривыми руками.
— Да, это я. И советую подумать сначала, прежде чем доверить свой «жезл плодородия»
этим кривым рукам.
— А ты случайно не следила за мной? Может, моя машина — это своеобразная
месть кондитерши, а?
— У меня нет ни времени, ни желания выслеживать какого-то поварёшку и
кашевара, — рыкнула, испепеляя самца чернотой своих глаз.
— Кашеварить — не моя зона деятельности. Обычно я жарю стейки да рибаи на
гриле, а вечером таких же аппетитных курочек, как ты.
Он умолк, продолжая пристально мерить меня глазами. Взор его плавил и без
того мою подтаявшую сучность... То есть сущность.
— Брось, Кексик. Я тебе приятен. Я же вижу.
— Мужлан и хам?! — нервно рассмеялась, возмутившись. — Ты шантажируешь,
оскорбляешь и заришься на мою честь. В курсе, что с девушками так себя не
ведут?
— А что, если я стану милым и обходительным, ты сразу же дашь? — нагло
усмехнулся. — Уволь от цветов и кино. Слушай, давай тогда так... Я тоже не
насильник. Ты покалечила мою тачку, и я по-прежнему требую возмещение ущерба.
Деньги с баб я не беру, но не отказался бы от твоей компании этим вечером.
Поговорим, обсудим и после я верну тебе ключи от твоей машинки.
