Хавин подвел Кристину к своей машине. И в этот миг Борис сорвался с места. Она никак не ожидала от него такой прыти. Уверена была, что он не решится двинуться с места. Но тот резво подскочил к машине Павла и возмущенно выкрикнул:
– Эй, я что-то не понял! Ты куда ее увозишь, старик? Это моя девушка!
Хавин оторопел от такого обращения. Неужели он походил на старика? Он так не считал. На лице появилось негодующее выражение, хотел грубо ответить наглецу, но Кристина опередила. Недовольно глянула на Бориса, останавливая его:
– В чем дело, молодой человек? Что тебе надо? Сколько можно меня преследовать? Я же говорила тебе, чтоб катился колбаской!
Борис не ожидал подобного поворота, растерялся и стушевался. За секунду пыл слетел с него пылью. И обида, горькая и взрывная, стала заполнять мозг. Что эта девка себе позволяет! Вздумала играть с ним, как кошка с мышкой! Угрожающе сузил глаза:
– Я тебе устрою! Ты меня запомнишь!
Из-за руля выскочил водитель Хавина и оттеснил Килонова от машины. Борис ретировался, нервно задергал скулами, провожая злым взглядом отъезжающий автомобиль. Кристина сжала губы, ноздри острого носика дрожали.
– Кто он? – спросил Павел.
– Маньяк какой-то, прицепился на улице и преследует! – соврала Кристина, разлепив губы.
Хавин неопределенно качнул головой, сделал паузу, после чего задумчиво спросил:
– Неужели я похож на старика?
– Побольше бы таких стариков! – воскликнула Кристина и осеклась. Получилось как бы, что она подтвердила слова Бориса, хотя хотела сказать обратное, ибо уловила в вопросе Павла беспокойство. Ему явно претило, когда девушка рядом с ним заглядывалась на тех, кто моложе.
Дальше Павел ни о чем не спрашивал. Подъехали к выставочному центру. В дверях павильона их встретили трое сотрудников Хавина. Почтительно расступились, с любопытством поглядывая на Кристину, а потом, перебивая друг друга, стали выкладывать Хавину свои впечатления о выставке.
Павильон был наполнен образцами оборудования, изделий, технологий. Для Кристины все это было – темный лес, но она делала умное выражение лица, когда они останавливались у разных стендов и рассматривали выставленные образцы. Слушала вопросы Хавина, ответы на них и запоминала. У одного из стендов даже рискнула сама задать вопрос в стиле Павла и попала в точку. Сотрудники Хавина удивленно переглянулись.
Когда отошли от этого стенда, Кристина шепнула Хавину, что ничего не поняла из ответа на ее вопрос, и спросила, понял ли он. Павел улыбнулся и взял ее под руку. У следующего стенда Хавин задержался надолго. Кристина терпеливо слушала длинные технические обсуждения, пока они не утомили ее. После чего отошла чуть в сторону. Двое сотрудников Павла закружили возле, как молодые застоявшиеся жеребцы. Но Павел не выпускал ее из виду.
Закончив обсуждение, Хавин сначала объявил своим людям, что решил заключить контракт на это оборудование, а потом внезапно спросил у Кристины, считает ли она, что он сделал хороший выбор. Девушка поняла его ход. Не растерялась. Опять сделала умное лицо, произнесла:
– Выбор действительно хороший. Разумно, очень разумно.
И остальные закивали, из чего она заключила, что снова угодила в точку. Находиться рядом с Павлом и пытаться соответствовать ему было нелегко, но чертовски интересно, особенно когда удавалось попадать в точку. Сегодня она, кажется, была в ударе, потому что всякий раз попадала в десятку. Правда, все ей давалось непросто, она напряженно хватала незнакомую терминологию и с трудом впитывала ее. Оказывается, у нее были и такие таланты. Получается, что она сама плохо знала себя. А Павел совсем ее не знал. Тогда по каким критериям он выбрал ее? Впрочем, кто сказал, что он выбрал ее? Это она хотела, чтобы было так. Но совсем не значило, что так было на самом деле. Зачем он взял ее на эту выставку? Непонятно. Присматривается, что ли? Непросто, очень непросто завоевать Хавина, но упустить свой шанс глупо. Ей нужен успех. Она для этого приехала в Москву.
