Тот, для кого живу - страница 7

– Ты, правда, останешься? – с лица Влада, затухая, стало исчезать счастливое выражение, лишь в глазах по-прежнему горел восторженный огонек надежды. Но вот погас и он. – Зачем ты приехала? – холод в голосе заставил девушку поежиться, еще раз усомниться в правильности принятого решения.

Слова застряли в горле. Продираясь с трудом, из пересохших губ вырвалось:

– Я поблагодарить тебя хотела, – кривая усмешка, исказившая лицо Влада, загнала далеко вглубь остальные заготовленные для него слова, которые, впрочем, не относились к главному. Как она вообще собиралась сообщить ему о том, что отныне их пути расходятся? Я от тебя ухожу? Я больше не с тобой? Я больше не твоя? Так, она и никогда не была с ним. Не была «его». Нелепо говорить о том, чего нет.

Влад сам обрубил так тяжело дающийся им разговор, заговорил об отстраненных вещах – семье Воронова, ее учебе, чем-то еще. И она приняла правила новой игры – с готовностью приоткрыла для него завесу над ее взрослой жизнью на воле. Да и говорилось об этом намного легче.

– Уезжай и больше не приезжай. Не место тебе здесь, – строго наказал он в конце, давая понять, что она свободна от него. Влад всегда был таким, видел ее насквозь, еще до того, как она сама осознавала свои мысли. Конечно же, он догадался, зачем она здесь. И отпустил ее.

Сердце Ксении радостно забилось, она даже не разобрала, что еще ей говорил мужчина. Кажется, спросил о чем-то, и она машинально кивнула. Как во сне наблюдала за тем, как Влада уводили, и очнулась только тогда, когда оказалась на улице – промозглый осенний ветер проник под пальто, приводя ее в чувство.

Пора возвращаться домой, к новой жизни. По-настоящему новой, в которой не будет места переживаниям и кошмарам прошлого. И пусть воспоминания о той жуткой ночи, превратившей Сашу в жестокого убийцу, останутся здесь, за железной дверью, закрытой на крепкие засовы. В конце концов, ей с ним, с его семьей еще «детей крестить», и лучше будет для всех, если этот этап жизни они начнут с чистого листа, как будто ничего и не было.

***

Утром ее разбудил пронзительный, надоедливый и нескончаемый звонок в дверь. Он, разорвав пелену сна, проникал, казалось, в самый мозг, сигнализируя о том, что звонивший по ту сторону двери находился не в самом ровном расположении духа. Ксения готова была руку дать на отсечение, что это Воронов выдавливает из крошечной кнопки такую душевыворачивающую трель. Не торопясь, девушка накинула на себя халатик и, позевывая, поплелась к двери.

– Почему не позвонила вчера? Не сказала, что приехала? – не успев еще переступить порог, не здороваясь, мужчина принялся отчитывать Ксению.

Та нахмурилась.

– Плохо себя чувствовала, – немного покривила душой и, поняв, что от этого опека Воронова перерастет в нечто большее, причиняя ей ненужные неудобства, призналась: – Устала с дороги, – это уже было больше похоже на правду. Накануне вечером, еще по пути из аэропорта, в голове мелькнула мысль, что не мешало бы поставить в известность Сашу о своем раннем возвращении, но стоило ей переступить порог, как навалилась усталость. Все, на что ее хватило, это душ и легкий ужин на скорую руку.

Саша молча изучал ее пытливым взглядом, стараясь оживить в памяти воспоминания о Вике. Почему же ему так с Ксенией сложно? Вроде бы, с сестрой вообще никогда проблем не было – как-то минул их благополучно пресловутый «переходный возраст». Сейчас же у него создалось впечатление, что Ксения намеренно пытается подчеркнуть свою самостоятельность, в штыки воспринимая любое проявление заботы о ней. Так ненавязчиво, исподтишка, словно все получается само собой – соглашается, кивает, а делает все равно все по-своему. А может, она просто молода еще? Отсюда и «война поколений»? Смешно, но временами Воронов начинал чувствовать себя «стариком», настолько глубокая пропасть непонимания пролегла между ним и Ксю.