Спайк уселся в кресло напротив Макса, и они пожали друг другу руки над сине-белой клетчатой скатертью.
– Вы знакомы с Уазо? – спросил Спайк.
– А как же! Спайк, вы не забыли – я живу в Роузбэнке. Там же, где и она. Неужели вы думаете, она позволит кому-то себя проигнорировать?
– Да уж.
– Похоже, она много работает – в самых разных местах, – сказал Макс, вглядываясь в дорогу за окном, – вот, недавно узнал, что и здесь тоже.
– Уазо работает еще у Джилли Готро в кафе «Плюшка», по утрам помогает в пекарне. Днем возвращается в Роузбэнк, приводит комнаты в порядок, следит за тем, чтобы все было, как ей нравится. Потом, к вечеру приходит сюда. – Спайк нагнулся к Максу и добавил полушепотом: – Мне кажется, что Элли стала позже закрывать магазин только для того, чтобы дать Уазо подзаработать. Ей сейчас нужны деньги.
– Очень похоже на Элли, – ответил Макс и чуть было не сказал, что сможет пригласить Уазо работать в клинику, когда она откроется, – там будет много рабочих мест. Но, пожалуй, это была плохая идея – для непривычных пациентов Уазо могла превратиться в настоящий кошмар.
Итак, Уазо работала в пекарне при булочной, через которую по утрам проходил почти весь город, а многие возвращались перехватить чего-нибудь к ланчу. Кроме того, лечила домашних животных. Она называла себя «звериным терапевтом» и снимала стрессы у избалованных домашних собак и кошек, но и это было не все. Уазо гадала и предсказывала будущее, пела на похоронах и могла – при необходимости – навести порчу.
Уазо быстро обслуживала посетителей за стойкой кафе, время от времени прищелкивая пальцами в такт песням в стиле кантри, которые лились из старого приемника, прижатого к стенке большой банкой с солеными леденцами. По какому-то сигналу, возможно, это был сигнал «мяу!», но Макс его не слышал, она отворила дверь, посмотрела вниз и уже через минуту предстала перед посетителями кафе с изящной белой кошечкой на плечах. Кошка, которую звали Ирен, спокойно смотрела на всех своими египетскими в черных обводах глазами.
Нет сомнений, департамент здравоохранения не одобрил бы появление животного на предприятии общественного питания, зато завсегдатаи кафе были в полном восторге.
– Ирен, душечка, Ирен, ты наша радость, – слышалось отовсюду, и Макс понял, что это существо здесь давно и надолго. «Душечка Ирен» только морщила губу, с достоинством принимая восторги публики.
– Макс, вы мне звонили, – сказал Спайк.
– Я просто перезвонил в ответ на ваш звонок, – ответил Макс.
– Так дело не пойдет, Макс. – Спайк улыбнулся и покачал головой. – Почему бы вам не рассказать, что у вас на уме, а я расскажу, о чем думаю.
«Бессмысленно хитрить и утаивать факты, – подумал Макс, – ничего я этим не выиграю».
– Спайк, я думаю о Мишель Рейли. Надеюсь, вы пригласили меня потому, что у вас хорошие новости.
Уазо с Ирен на плечах принесла кофе Спайку, внимательно посмотрела на обоих и ускользнула к себе за стойку.
– Я вас пригласил не для этого, – ответил Спайк. – У нас нет никаких улик – ни одного следа, Макс. Только та информация, которую вы мне предоставили. Мишель обедала с вами и вашими братьями. Потом вы отвезли ее в «Мажестик», вы видели, что она вошла в холл. Все. С тех пор ее никто не видел. Она исчезла.
– Мы оба знаем, что она не исчезала. – Макс снова и снова мысленно проигрывал тот вечер. Он оставался у отеля до тех пор, пока свет в холле не погас, и только после этого уехал. Что могло с ней случиться? – Она вошла в отель. Если бы что-то случилось – кто-то на нее напал, – то как Долл и Гейтор могли не услышать шума? Почему нет никаких следов борьбы?
