Он встал, хлопнул по пятой точке эту Марину, поставил кружку на столешницу и пошел в сторону меня.
Я судорожно сделала шаг в сторону, чтобы они прошли. В этот самый момент, Даниил сказал:
– Нехорошо подглядывать, Лиса – будто невзначай, и мне показалось, что в кухне вдруг стало еще душнее.
Я быстро посмотрела в сторону, чтобы не встречаться с его взглядом. Со мной всегда так, когда я смотрю в его глаза я просто немею и превращаюсь в рыбку Дори, которая и может только спрашивать: «Как меня зовут?»
– Может, она просто хотела присоединиться? – рассмеялась девушка, бросая на меня короткий, оценивающий взгляд.
Господи. Почему это так грязно. Я перевела на нее глаза, но не сказала ни слова.
После этого случая, Даниил переехал. У него была своя квартира в городе, и мы стали видится еще реже.
Я же жила там еще какое-то время, но это была точка, которая расставила все на свои места. Вскоре я переехала к бабушке, а маме сказала, что в городе будет удобнее добираться до университета. И это было правдой. Но не главной.
Настоящее:
Дорога до особняка заняла чуть больше часа. Я ехала, держа руки на руле крепче, чем нужно, и пыталась не думать слишком много.
Я уже не жила здесь, но место всё ещё оставалось частью моей жизни, частью прошлого, которое я так старалась оставить позади. Всё, что было связано с этим домом, вызывало во мне странное чувство. Даже въездные ворота – массивные, кованные, с вычурными узорами – всегда напоминали мне, что это чужая территория, в которой меня терпят, но не принимают.
Стоило машине замереть перед входом, как я, привычно оглядев себя, мысленно отметила, что выгляжу обыденно: джинсовые бриджи, белая майка, свободная, немного объемная джинсовка, волосы собраны в небрежный хвост. Ничего особенного. Но именно поэтому, когда я вышла из машины, я вдруг почувствовала странное волнение – раньше я бы задумалась о том, как меня увидит Даниил, но я должна перестать думать об этом.
Мама встретила меня в холле, её лицо светилось радостью.
– Лиса, ты вовремя! Она только что проснулась, но уже так активно двигается, будто собирается сбежать.
Я невольно улыбнулась, слыша тепло в её голосе.
– Как она? – спросила я, снимая джинсовку и вешая её на спинку стула.
– Такая маленькая… но у неё уже свой характер, – мама повела меня наверх, и я последовала за ней, чуть медленнее, осматриваясь. Всё здесь было таким же: те же мраморные лестницы, те же идеально вычищенные поверхности, но теперь в воздухе витал новый запах – запах детской присыпки, молока, чего-то мягкого, домашнего.
Комната малышки была наполнена светом. Белые шторы пропускали дневное солнце, создавая в помещении ощущение уюта. В кроватке лежал маленький комочек, закутанный в нежно-голубое одеяльце.
Я подошла ближе.
Девочка.
Крошечная. Теплая.
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, моргнула, пошевелила крохотными пальчиками, и мне вдруг стало так странно… Я не ожидала, что от одного взгляда на неё у меня защемит внутри.
– Можно? – тихо спросила я.
Мама кивнула, и я аккуратно взяла малышку на руки. Она была легкой, как перышко.
Я присела на кресло, поддерживая её голову, вдыхая этот особенный запах младенчества.
–Давай знакомится, маленькая принцесса, я твоя старшая сестра Лиса – мягко улыбнулось, смотря в эти бездонные голубые. Я вопросительно посмотрела на маму с немым вопросом
Она мягко улыбнулась и ответила.
