Тот, кого нельзя любить - страница 6

– Почему экономика? – спросил Олег, не обращая внимания на тон сына.

Я почувствовала, как в горле пересохло.

– Это полезное направление… – начала тихо и тут же поняла, что тону. – Ну… экономика важна… для бизнеса…

Я заметила, как уголки губ Даниила снова дёрнулись.

Он не смеялся.

Но ему было смешно.

– Ну… – я быстро добавила, избегая его взгляда. – Мама говорит, что это хороший фундамент.

– То есть ты просто следуешь совету?

Я моргнула, снова встретившись с ним взглядом.

Карие глаза смотрели прямо, без тени смущения.

– Нет, не совсем… Просто… я не знаю, кем хочу стать.

В его взгляде промелькнула лёгкая тень скуки. Он больше ничего не сказал, просто сделал глоток вина и вернул взгляд обратно к Олегу, будто забыв о моём существовании.

А я…

Я почувствовала, что мне неуютно.

Будто моё место не за этим столом.

Будто меня вообще здесь не должно было быть.

Вскоре Даниил уехал в клуб. Ужин подходил к концу, и мне уже казалось, что все возможные разговоры были исчерпаны. Мама спокойно беседовала с Олегом, её голос звучал мягко, размеренно, с той привычной интонацией, в которой чувствовалась сдержанная теплота. Они говорили о её работе, о проектах, которые она ведёт, о новых планах девелоперской компании, где она занимала уже весомое место. Олег задавал уточняющие вопросы, слушал, периодически коротко высказывал своё мнение, но в основном просто давал ей говорить, не перебивая. В этом не было формальности, наоборот, в их разговоре чувствовалась лёгкость, уверенность друг в друге, будто они давно привыкли к таким беседам за ужином и могли говорить часами.

Домоправительница начала неспешно убирать со стола. Она двигалась плавно, уверенно, не создавая лишнего шума, собирая тарелки одна за другой, не вмешиваясь в разговор. Видно было, что она давно работала в этом доме, знала привычки хозяина, его порядок, его требования.

Я украдкой посмотрела на маму. Она сидела спокойно, неторопливо допивая вино, и выглядела настолько естественно в этом окружении, что мне вдруг стало странно, почему я сама чувствую себя так напряжённо.

Когда стол был очищен, домоправительница склонилась к Олегу и тихо произнесла:

– Вам что-нибудь подать перед сном?

– Нет, спасибо, Людмила, можешь отдыхать.

Женщина кивнула и бесшумно покинула столовую, оставив нас троих в почти полном молчании.

Мама посмотрела на меня, улыбнулась и мягко сказала:

– Пойдём, я покажу тебе твою комнату.

Я кивнула и встала, чувствуя, как после напряжённого ужина ноги слегка дрожат.

Мы вышли в коридор, и я украдкой огляделась, стараясь запомнить путь, чтобы утром не заплутать в этом большом доме. Везде царил идеальный порядок: дорогая деревянная отделка, мягкий приглушённый свет настенных бра, ровные линии пространства, где всё было продумано до мелочей.

Мама шла чуть впереди, а я старалась идти бесшумно, хотя мне казалось, что каждый шаг отдаётся в стенах гулким эхом.

– Ты привыкнешь, – вдруг сказала мама, остановившись перед дверью.

Я посмотрела на неё вопросительно.

– К дому. Он большой, но через пару дней ты уже будешь ходить здесь, как будто всегда тут жила.

Она открыла дверь, и передо мной оказалась просторная, но немного пустая комната.

Небольшая двуспальная кровать с аккуратно заправленным бельём, тёмные портьеры на окнах, закрывающие ночной город, рабочий стол у стены, комод, большое зеркало. Всё выглядело идеально убранным, но без души – комната гостевая, не жилая, в ней не было того, что делало бы её моим пространством.