– Стоять! – из трактира выскочила пятёрка местных с самодельными копьями и тут же окружили группу. – Кто такие?
– Мы простые путники, – быстро выпалила Рейна. – Нам нужны припасы и ночлег.
– Спокойно, мужики. Ложная тревога, – расслабленным тоном произнёс, по всей видимости, хозяин трактира. Это был крепкий широкоплечий мужичок с надетым на нём фартуком. Он больше походил на опытного воина, чем на трактирщика.
Люди убрали копья, облегчённо выдохнув, и вернулись в помещение.
– Ты всех так встречаешь, Ратибор? – со смешком произнёс фьелсланг.
– Ну, тебя, Варн, только так и нужно встречать. Я думал, что ты помер, кстати. Так мне сказали твои товарищи, – трактирщик осмотрел группу с виноватым видом. – Прошу прощения за такой приём. На нас напали недавно. Ироды проклятущие.
– Это их головы на стенах? Миленькое украшение. Наверняка привлечёт в твоё заведение много новых посетителей, – сыронизировал Варн.
– Так поступают у меня на родине с незваными гостями, – Ратибор потёр костяшки на громадном как молот кулаке. – Это временная мера. На случай, если эти лохматые мудни решат вернуться. Но отрезанные головы и впрямь вредны для торговли. Кстати о ней. Добро пожаловать, прошу всех в дом.
Трактирщик жестом пригласил всех внутрь. Группа проследовала в «До отвала». Но на полпути Ингвара остановил звонкий голос в голове.
– Дружище, ты видел ту высокую башню?! Двигай туда, – Ормак звучал практически умоляюще. – Поднимись на самый верх. Это важно.
– Что такое, Ингвар, – Рейна заметила, что тот замешкался позади группы.
– Всё нормально. Я отойду ненадолго, – некромант помахал ей рукой и направился к башне. Ормак довольно заурчал.
Ингвар подошёл к покрытой трещинами башне. Строение не внушало доверия. Трактирщик даже не осмеливался использовать это место под склад. Оно было совершенно пусто и давно заброшено.
– Ты точно этого хочешь? Выглядит опасно, – некромант задрал голову. Подъём обещал быть долгим, а случайное падение смертельным.
– Я хочу. Пожалуйста, – жалобный тон Ормака не оставил сомнений, и Ингвар смело начал подъём по медленно разрушающейся каменной лестнице.
Это заняло какое-то время и потребовало немалой выносливости. Практически добравшись до самого верха, некромант остановился, задумавшись о предназначении башни. Он осмотрелся. Стену рассекала широкая трещина, разрастающаяся по воле беспощадного времени. Слабый свет пробивался через неё.
– Это башня времён Империи? Что она защищала? Тут ничего нет. Других руин я не видел, не считая той хреновины над Проглоченным лесом, – Ингвар провёл рукой по мёртвому камню, ощутив лишь неприятную прохладу.
– У тебя плоховато с историей, дружище. На этой башне часовые следили за передвижением ордена Ваелота. Личи считали Рент частью своей Империи, выдавая желаемое за действительное. Очаги сопротивления вспыхивали и гасли по всей стране, но на Хребте горел нескончаемый пожар революции. От Солнечного до Сумеречного пределов народы сплотились против тирана под знаменем Бога света. А Серые земли стали фронтом их борьбы. Император непременно бы покончил с орденом рано или поздно, но обстоятельства были не на его стороне, – Ормак тяжело вздохнул.
– Как это произошло? Такая мощная армия, управляемая сильнейшими чародеями. К тому же ещё и бессмертными. Что пошло не так? – полюбопытствовал некромант.
– Всё, если коротко, – сороконожка причмокнул. – Люди были разрознены. Конунги появлялись и исчезали один за другим. Страны сменяли друг друга, а границы были зыбкими как песок. А вот «Академия дара» не менялась и получала выгоду от разобщённости. Я выбрал молодого, на тот момент, конунга Темора. Он не был некромантом как ты, Ингвар. Но мог передвигать горы, с моей помощью, разумеется. Нартанцы в то время вели захватнические войны. Их орда приближалась. Они бы с лёгкостью всех перебили. Тогда я сказал Темору, что могу помочь. Парень хотел лишь спасти своих друзей и семью. Он встал на холм и вознёс молитву мне. И я ответил. Земля разверзлась, поглощая нартанскую орду, а затем взмыла к небу. Горы, известные сейчас как Хребет Ваелота, отделили эти земли от ханства. Темор стал героем и вскоре объединил народы, а я преподнес ему «древо», обещая бессмертие.
