– Так ружье было у Виталия в руках?
– В том-то и дело, что нет! Оно лежало на полу в гостиной, и отпечатки пальцев были все стерты. Следователь говорит, что, если бы Виталий не держал ружье в руках, он не стал бы стирать все отпечатки, в том числе и папины.
– А мама, получается, вне подозрений?
– Ага! Чиста и невинна! Жертва обстоятельств. Затюканная мужем-миллионером…
– Ты сейчас тоже с ней не общаешься?
– Конечно, нет! Виделись на похоронах. Но я даже и не подходила. Она, кстати, съехала с нашей городской квартиры.
– Куда?
– Стала бы она мне говорить! Без понятия, куда.
– Ну, дальше Тарасова она не сможет уехать, пока следствие продолжается. Наверняка под подпиской о невыезде находится, – сказала я. – А номер ее сотового у тебя есть?
– Есть. – Настя вынула из кармана телефон.
– Погоди, может, еще какие-то контакты нужно будет скинуть.
– Вы мне поможете, Таня? – робко спросила Настя.
Видя, что я не спешу с ответом, она добавила:
– Я вам заплачу десять тысяч долларов, – и с этими словами вынула из другого кармана пачку стодолларовых купюр.
Увидев мое слегка растерянное лицо, она затараторила:
– Вы не подумайте ничего криминального! Это мои личные деньги.
Приятно, конечно, когда тебя умоляют взять десять тысяч баксов, но… Всегда откуда ни возьмись появляется это «но».
– Мой тариф гораздо скромнее, Настя. Тем более ты несовершеннолетняя.
– Эти деньги мне папа подарил на поступление в институт. Я не собиралась их тратить, лежали в шкатулке без дела. Возьмите! Пожалуйста!
Я согласилась взять половину из этой суммы, а оставшуюся часть она должна была мне заплатить после расследования.
Прежде чем отпустить Настю, я пробежалась по новостным сайтам. Мне надо было еще кое-что уточнить.
– Настя, а следователи никак не рассматривали версию о политическом убийстве? Ведь твой папа баллотировался в депутаты Заксобрания.
Настя отрицательно покачала головой:
– Вот, я же говорю, нашли козла отпущения. Единственный человек, который откупиться не может…
– Настя, – доверительно заговорила я, – что у тебя с этим Виталием?
Как я и ожидала, девушка несколько смутилась. Но быстро справилась с собой и бойко произнесла:
– Я люблю его, – и, с вызовом глядя мне в глаза, добавила: – И он меня тоже любит!
– Так любит, что встречается с твоей мамой? – стараясь говорить ласково, чтобы не задеть чувств жертвы первой любви, спросила я.
А сама подумала, не кроется ли в этом соперничестве такая острая неприязнь к матери.
– Вы сейчас решите, что я из-за Виталика мать ненавижу, – прочла мои мысли Настя, – но это совсем-совсем не так! Про Виталика, если хотите, я вам сейчас все расскажу.
– Расскажи, пожалуйста, это очень важно для расследования.
– Виталий – по образованию айтишник. Когда мы познакомились, ему было двадцать два года, сейчас двадцать три. Он приходил к нам домой настраивать систему «Умный дом». Он в фирме «Миг» работает. Там какие-то заморочки были, поэтому он не один день к нам ходил. Настраивал, потом объяснял нам, как всем этим управлять. Он мне сразу понравился, но я тогда еще училась в школе, точнее, готовилась к ЕГЭ, а он мне показался уже взрослым, он уже закончил бакалавриат. Мы с ним быстро подружились. Я вообще люблю айтишников, хоть сама и гуманитарий. Вот и с Деном Бронниковым дружим с восьмого класса. Но Виталий совершенно другой. Он очень крутой разработчик, но еще спортсмен и хохмач к тому же! А внешность у него такая, что хоть сейчас в Голливуд можно.
