– А вы, значит, от Костика? – начала расспросы по третьему кругу, помогая хлебом соорудить на вилке горочку крабового салата. В конце концов взяла ложку и зачерпнула сколько хотела. – А откуда ж вы его знаете?
– Учились вместе в суворовском училище.
– А он что у меня, военный? – не поняла баба Зоя, поворачивая к говорившему правое ухо. Видимо, оно лучше слышало. Горько покачала головой: – Во, и не сказал родной бабке. Пусть только приедет. А ночевать хоть у меня останетесь?
Сборы на выезд намечали утром, и Сергей подтвердил:
– Если где можно примоститься…
От кроватей в комнате отказались, постелились на веранде. Кречету достался навечно сколоченный скобами топчан, Сергею – скрипучая, провисшая раскладушка, на которой, возможно, спал еще Костя. Выбор не обсуждался: высыпаться должен водитель, даже если он ефрейтор перед генералом.
– А я еще спать не буду. Я еще поблагодарю Бога за день прошедший. – Баба Зоя переместилась к божничке в красном углу – треугольной полочке из сколоченных досок, на которой стояла дощечка с вырезанной из журнала картинкой Богородицы. Креститься не стала, скорее, не приучилась. Сняла зеленый молитвенничек, зыркнула на гостей: не привыкла молиться на людях. Кречет подтолкнул Сергея к двери – пошли подымим.
Курить первый раз они попытались в суворовском, в увольнении перед самым выпуском. Как же, короли! Командир роты, случайно увидев «трех мушкетеров» на лавочке с сигаретами, молча подсел на краешек. Дождался, когда подчиненные по-армейски затушат окурки о подошвы ботинок и вытянутся в струнку.
– Вице-сержант Сергей Хорошилов, подскажи-ка мне, кем хочешь стать?
– Что-нибудь поближе к электронике, товарищ подполковник.
– Ясно, ракетчиком: сам не летаю и другим не даю. А ты, старший вице-сержант Дмитрий Кречет?
– Отец сапером в Афгане был. Орден Красной Звезды…
– Знаю. Знаю, что сапер ошибается дважды. И первый раз – когда выбирает профессию. А вот вице-старшина Константин Дружинин мечтает, насколько я помню, о воздушно-десантных войсках.
– Так точно, товарищ подполковник. ВДВ…
– Выходные Дни Выбрось! А вы выбросьте с этой минуты свои мечты, потому что пойдете у меня в училище тыла. Там столько электроники заложено в бухгалтерских счетах, такие прыжки можно совершать на пружинных кроватях, такие «мины» на подсобном хозяйстве… Курите дальше.
Бросили. Сергей и Костя навсегда, а вот Кречет вновь взял сигарету, когда одна из мин, которые он выкапывал и носил как картошку с поля под Пальмирой, выскользнула из рук.
Ротный был прав насчет ошибки в выборе профессии сапера. Но в тот раз, на счастье, ошибся незнакомый игиловский «кулибин», где-то что-то не так соединивший при изготовлении кустарной мины. Звонко упала плашмя о каменную плиту, испугав лишь какую-то пролетавшую мимо пичужку.
На улице, увещевая в чем-то Кузю, мялся недалеко от дома коренастенький, в рубашке в клеточку мужик. Возможно, это был даже мотоциклист-пасечник, очень уж похоже пригладил волосы, увидев приезжих. Кузя на правах старого знакомого бросился к ним первым, повторяя умильное хлопанье глазками. Видимо, на улицу в селе без угощения не выходят.
Незнакомец подошел степенно, протянул руку:
– Федор Степанович. Последний председатель колхоза, а Зоя Павловна работать работала у меня бригадиром. Давала копоти, кто умирал по легкой жизни. Может, присесть присядем? – кивнул на бревно у забора. – Оно, дерево, умное, корнями глубоко в землю врастать врастало.
