Луиса была в ярости. Они проявили крайнее неуважение к ее отцу и, как только месса закончилась, она подошла к Падре Мануэлю, который сразу же стал извиняться за то, что произошло во время службы.
Он и сам не ожидал, что Чолито настолько оживит пение.
– Хватит об этом, – попросила его Луиса. – Я подошла поговорить о своей свекрови. Больше я с ней не могу. Она все время сидит взаперти и ни с кем не разговаривает. Вот я и подумала, Падре, не могли бы Вы мне порекомендовать какую-нибудь девушку, компаньонку…
– Да, тут же приободрился священник. – Есть у меня девушка, которая могла бы ухаживать за Вашей свекровью. Она ведь будет жить в Вашем доме?
– Да, Падре, – закивала головой Луиса. – Она терпелива? У моей свекрови такой характер…
– Да, сеньора. Эта девушка, ТАК терпелива, как… как… – заходил взад-вперед Падре Мануэль.
– Она должна быть ангелом Падре, – перервала его мысль Луиса.
– Она и есть ангел, – сказал Падре, положа руку на сердце. – Дикий ангел.
* * *
– Твоя песня оживила мессу, – услышала я за спиной – Я от души смеялся, когда увидел тебя в кепке и в белом одеянии. – Прости, кстати, – добавил Блондин, протянув мне алый цветок.
– Еще чего! – ответила я, взяв розу.
– Присядем? – указал он на скамейку возле входа.
– Спасибо за розу…
– Нравится?
– Да, – кивнула я, поднеся бутон к носу.
– Выпьем вечером кофе?
– Нет! – резко оборвала я его. – Толстушка говорит, что если мужчина хочет выпить кофе, то…
– Это просто кофе. Ничего больше.
– Ну, не знаю, – сказала я и тут же замолчала, увидев, как в нашу сторону идет какая-то блондинка.
– Иво, что ты здесь делаешь? Кто этот парень? – спросила она, думая, что я не услышу.
– Я тебе сейчас покажу парня! – вскочила я.
– Тише – тише, – попросил Блондин. – Виктория, это не парень, это девушка – Карлитос. Карлитос – это моя младшая сестра – Виктория.
– Какая я тебе Карлитос! – снова замахнулась я, но уже на Блондина.
– Ну, и дикарка, – недовольно фыркнула Виктория, теребя в руках серый клатч, в тон ее выходному костюму. – Почему ты так одета? – обратилась она ко мне.
– Как?! Нормально я одета.
– Пожалуйста, Виктория, больше ни слова, – сказал Блондин сквозь зубы. – Ради твоего же блага. Прошу.
– Почему? Она что – трансвестит? – удивилась Виктория, а Блондин тут же закрыл собой сестру, зная на что я способна. И очень вовремя, ведь я чуть не вцепилась в волосы этой выскочки. Что это за слово такое – «трансвестит»?! Сама она – свистит!
– Милагрос, вот ты где! Я ищу тебя, – спас блондинку подошедший к нам Падре Мануэль. – Зайди в кабинет матери-настоятельницы, нужно поговорить.
Я бросила на Блондина и его спутницу холодный взгляд, показав жестом, что я за ними наблюдаю и ушла следом за Падре.
– Теперь я знаю, как тебя зовут, – прошипел мне вслед Блондин, ехидно улыбаясь.
Ничего ты не знаешь…
* * *
– Я нашел тебе новый дом, Чолито, – сказал Падре, как только мы прошли в кабинет с длинным столом. – И совсем скоро ты переезжаешь.
– Что значит, Вы нашли мне дом? Я не понимаю! Я что – котенок какой-то, что мне нужен дом?
– Не поясничай, Милли, – ответила за священника мать-настоятельница. – Падре Мануэль нашел для тебя работу. Я очень рада, потому что это очень приличная семья. Очень благородная.
– У тебя будет и еда, и крыша над головой, – взяла меня за руку монахиня. – И ты будешь получать зарплату. В выходные ты будешь приходить в церковь и у тебя будет своя комната.
