Убедившись, что все канноли выстроились как солдаты, Рита проверила миски с поднимающимся тестом, похлопала по нему, чтобы оно осело и смогло подняться вторично – она пекла хлеб до закрытия булочной, потому что посетители любили взять свежую буханку домой. Затем она проверила аккуратные ряды металлических полок на одной из стен и сделала в уме заметку сказать Кейси, что надо еще упаковать печенье с кленовым пеканом.
– И я не знаю, что мне делать, – громко произнесла она в пустой кухне.
– Вопрос: почему? – разнесся эхом низкий голос Джека.
– Джек, тебе не следует здесь находиться.
– Твоя помощница Кейси сказала, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.
Рита закатила глаза: придется поговорить с ней. Хотя нагоняй ни к чему не приведет. Если неотразимый мужчина попросит Кейси встать на голову, она встанет. А поскольку такие неотразимые, как Джек, появляются не часто, Кейси не устояла.
Рита смирилась с неизбежным и повернулась к Джеку.
– Джек, у меня сейчас нет на тебя времени. Я работаю.
Она подошла к подносу со свежими канноли, но не успела взять поднос в руки, как это сделал он.
– Ты не должна носить тяжести.
Конечно, приятно, что он кинулся ей на помощь, но пусть не думает, что она беспомощный нежный цветок.
– Я постоянно ношу подносы. Я беременна, а не калека. – Не дав ему возразить, добавила: – Я вообще-то осторожна. Я не хочу рисковать своим ребенком.
– Нашим ребенком.
– Да, ребенком, – со значением уточнила она. – А теперь отдай поднос.
– Не глупи. – Он повернулся к двери в магазин.
– Значит, я глупая?
– Я сказал – не глупи. Есть разница.
Дверь раскрылась, и Рита услышала слова Кейси, обращенные к Джеку:
– Большое вам спасибо.
Рита достала декоративные коробки для печенья бискотти. Она сама его упакует, и у нее будет причина остаться здесь и быть подальше от Джека. Но, скорее всего, это не сработает.
Джек вернулся с пустым подносом и покачал головой:
– Ты разве должна заниматься всем лично?
– Это мой бизнес, и за него отвечаю я. – Она быстро сняла поднос с бискотти с полки и повернулась к столу, не дав Джеку забрать у нее поднос. – Да, я делаю все сама. Я хочу, чтобы все было по-моему, и не могу ожидать этого от кого-то еще.
Она ловко раскрыла складную коробку, положила в нее дюжину бискотти и приклеила стикер «Италия». Потом взяла следующую коробку и спросила:
– Джек, почему ты снова пришел?
Джек взял бискотти и попробовал.
– Я здесь, потому что ты здесь. Потому что есть мой ребенок. И я не уйду, пока мы не договоримся.
– Прекрасно. – Она продолжала складывать бискотти в яркие красные коробки со стикерами «Италия», глядя на свою работу, а не на него. Если она посмотрит на Джека, то будет разрываться между желанием к нему и злости от его предательства.
Он допустил, чтобы она горевала по нему. Допустил, чтобы она сочла его убитым. Как простить, когда этот человек даже не объяснил, почему так поступил? И как уйти от тех прежних чувств, постоянно прорывающихся, несмотря на боль?
– Ты хочешь поговорить? Давай поговорим, – сказала она. – Начну я. Я хочу знать, почему ты исчез.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
