Вика:
– Хватит говорить абстрактно.
Я реально испугалась лебедей,
они людей вольней.
По своей специальности
мне приходилось многое понять
в природе мотивации людей
и сложилось чёткое впечатление,
что нет никого людей злей.
А тут испугалась птиц, их откровенности.
Аркадий:
– Красота кусается, да?
Вика улыбается:
– Кусается, иногда.
Аркадий:
– Пойдём в верхний город,
где видны башни королевского замка.
Посмотрим сверху
на черепичные крыши домов,
на просторы реки.
Зайдём в мастерские,
где жили ремесленники.
Вика:
– Не пойдём.
Там много народа.
Лучше уединимся вдвоём,
поедим, пива попьём.
Аркадий:
– Тогда обратно через мост вернёмся, зайдём в пивоварню, где были в прошлый раз.
Перед подъёмом на мост, у горящего в бочке костра, Виктория видит седого мужчину в очках и женщину рядом с ним. Они греют руки у открытого огня. На мгновение Вике кажется, что она их знает. Говорит об этом Аркадию.
Он отмахивается случайными словами:
– Твоя подозрительность до предела доведена. Откуда здесь могут быть наши знакомые. Мы давно с тобой вдвоём. У нас нет друзей, и знакомых очень мало, все они далеко. Складывается впечатление, что тебя моё общество достало.
Слова Аркаши пролетают мимо ушей Вики. Она всматривается в пару, стоящую у костра. Их движения, жесты, как будто были очень знакомы. Внешне она не узнаёт их, и потому прислушивается к интуитивному чувству.
Вечер предполагается быть многообещающим. Лишние вещи Аркаши и Вики находятся в отеле, они идут налегке. Обдувает ветерок, гармоничное настроение. На мосту скопление людей. Плавное течение из огоньков светящихся телефонов. Люди стараются с моста запечатлеть вечерние виды города.
Внутри семейного заведения находится несколько залов. Виктория, почти безошибочно, определяет туристов из России. Если кто-то сидит в телефоне, предпочитая отстранённость от живого общения, то этот человек, с большой вероятностью, россиянин.
Она говорит Аркадию:
– Наши соотечественники живут в телефонах, будто боятся потеряться в открытом мире без интернета.
Аркадий заказывает пиво, сваренное из ячменя и хмеля, тут же, в семейной пивоварне.
В это же самое время в другой зал заходят двое, мужчина и женщина, которых Вика видела греющимися у костра внизу Карлова моста. Учтивый хозяин пивоварни опытным глазом распознаёт гостей по схожему менталитету. Женщина говорит с ним по-английски, мужчина – по-русски. Седой гость немногословен, скорее наблюдающий за окружающей обстановкой. Хозяин сопровождает гостей к столу у окна, где уже находятся два человека, Виктория и Аркадий.
Седовласый мужчина снимает очки и здоровается по-русски.
– Здравствуйте, Аркадий и Виктория.
Правдины не показывают удивления при виде его, но переглядываются между собой. Когда женщина, пришедшая с седобородым мужчиной, снимает платок, маску и очки, вот тогда звучат необузданные восклицания Правдиных.
Аркадий:
– Это что, шутка?
Виктория:
– Не поняла. Что за явление? Дада, ты издеваешься над памятью усопшей подруги? Привёл с собой клонированную копию Софи, чтобы поиздеваться над нами?
Дада невозмутимо уточняет:
– Это правда. Вы бессмертны. Сомнения у меня отсутствуют, что вижу вас без прошлого и будущего. Вы есть всегда. Это настоящая София. Она дышит, видит, слышит, говорить не разучилась.
В заведении приятная прохлада, но Вика покрывается мелким потом от неожиданного взрыва эмоций. Нервное потрясение находит на неё волной.
