– Не помню.
– Вирин, – нахмурился мужчина.
– Что? – изумилась я. – Почему я должна отвечать на твои вопросы? У меня договор о неразглашении информации где-то на даче валяется.
– Вас хотят поставить на конвейер.
– И что?
– Как это – что?! – возмутился Дима. – Неужели тебе все равно?
– Ты даже не представляешь, насколько, – я отвернулась к плите, чтобы заварить чай. – Трафареты – моя работа, которой я не собираюсь лишаться, и не надо рассказывать мне, что такое хорошо и что такое плохо. В планах Вероники, а уж тем более в ее характере и замашках, я разбираюсь явно лучше тебя. Ты хоть знаешь, кто входит в основной состав нашей конторы?
– Ходовые клички: Демон, Луна, Скрипач и Зен. Последний – несовершеннолетний вор высшей квалификации, остальные – наемные убийцы.
– Похвально, – кивнула я, взяла две чашки и перенесла на стол. – Чем еще ты можешь меня удивить?
– Ты меня за идиота держишь, да?
– Возможно, – я устроилась за столом и отхлебнула из чашки.
– Вирин, я честно надеялся, что ты не до конца разучилась мыслить. Из всей вашей команды ты показалась мне самой адекватной.
– А ничего, что серьезное психическое расстройство под названием раздвоение личности и вровень с моими трафаретами не идет?
– Это можно исправить, – уверенно произнес Дима, я не выдержала и рассмеялась.
– Ты даже представления не имеешь, с кем работаешь, – заключила я и снова отхлебнула чай. – Вот я смотрю на тебя и пытаюсь понять, что же в тебе не так. На юнца с вагоном благородства и самопожертвования ты не похож, в спецназе и ФСБ служил отлично, но вот с этим делом начинаешь серьезно проигрывать. Ты копаешь в верном направлении и поступить стараешься по совести и справедливости – это правильно. Но ко мне ты идешь зря.
Глаза – поняла я и замолчала. Слишком синие, слишком спокойные, слишком красивые. Он видел ровно столько, чтобы устать от жизни, но не сдаться, потому что менталитет не тот.
– Ты осознаешь, что вообще происходит?
– Где?
– Вирина!
– Дим, я одной ногой в трафарете…
– Вот поэтому я и попросил его убрать! – оборвал меня мужчина. – Вирин, я понимаю, что ужасно глупо с моей стороны просить о помощи своего потенциального врага, но, пожалуйста, просто попытайся понять. Вас, «высококвалифицированных», пятеро, верно? ФСБ хватает развлекухи с делами, которые вы творите, но это неважно, всем наплевать на их тяжелую судьбу. Обратная сторона медали – обычные люди, жизнь которых вы просто берете и рушите, будто это ничего не стоит.
– В законах современного мира это действительно ничего не стоит.
– Не надо сейчас об этом, – открестился Дмитрий. – Я себе насобираю добрых теплых людей в ламповую атмосферу и буду жить припеваючи, забив на мирские вакханалии. Вот такой вот я жадный эгоист, и тебя тоже возьму, не переживай. К чему веду. Вас пять. А будет семь. Или десять. Или двадцать. Или сто пятьдесят.
– Неправда, – возразила я. – Что ты знаешь о Веронике? Ты с ней не работал. Ты не представляешь, какую ответственность она на себя берет. Держать под контролем нас пятерых – только ее задача, и никому она ее не отдаст. И с новобранцами будет точно так же, вернее, было бы, но она не станет брать это на себя. И никому другому не позволит. Вероника никогда ни на кого не полагается, поэтому у нее все и получается. Она всех держит в ежовых рукавицах – и капитанов, и простых агентов, и тех же ФСБ.
– А муж у нее от счастья помер, да?
