А мировую известность болезнь получила с легкой руки Харуки Мураками – дотошного корреспондента японского агентства новостей «Асахи». После подписания в Кенигсберге мирного договора между Россией и Германией в феврале 1917 года, бывший младший офицер двадцать седьмого полка Квантунской армии тайно проник на территорию России. По поддельным документам политэмигранта из Кореи расторопный японец проехал весь Дальний Восток и добрался практически до Урала. От этого путешествия осталась большая серия очерков, которую он позднее собрал в одну книгу и назвал «На Север от границы, на Запад от солнца».
Добавили известности Сибирской горячке спустя полтора десятка лет и французские экзистенциалисты – Жан-Поль Сартр и Альбер Камю, которые с восторгом писали о том, что более экзистенциального образа смерти, чем Сибирская горячка, и придумать невозможно. И еще целых два десятилетия молодые бунтари и европейские радикалы всех стран и всех мастей уезжали на поиски Смысловых Горизонтов во Внутреннюю Сибирь. Там и пропадали, естественно.
Интерес Европы к Сибирской горячке подогревался и регулярными сообщениями об эпидемиях. Причем, большая часть этих сообщений была откровенной выдумкой ушлых газетчиков из «Гардиан», «Ле Фигаро» и «Санди Таймс». А те случаи, которые действительно имели место, никак не могли стать достоянием общественности, поскольку сразу закрывались российскими властями грифом «Совершенно секретно».
К единому мнению о том, что же такое Сибирская горячка, медики не пришли до сих пор. Достоверно было известно лишь одно – от этого недуга страдают исключительно сибирские крестьяне. Всё остальное – сплошная эмпирика. Вирусная теория академика Шевелёва, которой придерживалась официальная медицина на протяжении многих лет, на протяжении этих же лет оставалась и постоянным объектом для критики.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
