– А что насчет кислорода?
– У нас есть небольшой запас как еды, так и кислородных баллонов. Так как корабль оснащен независимой системой жизнеобеспечения, то я не вижу смысла забивать трюм дополнительным грузом.
– Из-за экономии на топливе? – брякнул я. Висов потер подбородок.
– Нет. Не из-за экономии. У нас все хорошо с бюджетом. Даже скажу больше, у нас хороший профицит из-за закупки баллонов с кислородом на последней станции перед подлетом в сектор МПАК. Скорее я придерживаюсь теории, что космический туризм может быть доступен малым группам. Представьте, что вы с друзьями решили отправиться в условный сектор МПАК. Что для этого нужно? Небольшой корабль, который вас доставит до пункта назначения. На станциях по пути вы будете докупать топливо и снаряжение. Или брать большой корабль со всем необходимым? Ясно и без предварительных подсчетов последний вариант намного затратнее.
– Но это теория.
– А разве мы здесь не для того, чтобы теорию доказать? – спросил Висов. Частично это было правдой.
– Что насчет здоровья клиентов? Тут есть какие-то опасения?
– В одной из групп одному туристу стало плохо. Отек легких. Все нужные препараты даны. Он подключен к дополнительному кислороду. Несколько человек жалуются на головную боль, но все в допустимых нормах.
– Почему такое происходит?
– Как уже было замечено раньше, клиенты не имеют опыта нахождения в космосе. Организм реагирует по-разному. Я же здесь и нахожусь, чтобы эти неполадки организма исправить.
– Считается, что корабль – это довольно безопасная среда и здесь не должно быть таких серьезных проблем со здоровьем.
– Серьезного я тут ничего не вижу, – возразил Висов. – Безопасная среда в крупных космических кораблях, рассчитанных на долгие перелеты. Маленькие и средние корабли – это другой вариант. Здесь нет такой же климатической среды. Вы не чувствуете, но гравитация на корабле намного меньше, чем на планете. И кислородная смесь отличается от привычной как на планете, так и на станциях. Вспомните про трамвайчики, которые летают в рамках одной системы. Когда вы в них садитесь, то часто чувствуете дурноту. Вот как раз из-за тех же проблем, с которыми мы сталкиваемся на нашем корабле. Только полет на трамвайчике длится не больше десяти часов. А мы летим довольно долго, чтобы организм на все это отреагировал.
– Но почему нельзя сделать такую же атмосферу, как на крупном корабле?
– Корабль станет тяжелее. А значит удорожание топлива и потеря в скорости. Конечно, звучит страшно, что люди дышат другой смесью и испытывают другую гравитацию. Но разве на всех планетах у нас одинаковые условия? Все равно прилетая в другую среду мы проходим акклиматизацию. Так и на нашем корабле. Клиенты пройдут акклиматизацию, а дальше все пойдет как по маслу. К тому же, после первой контрольной точке, мы начнем снижать уровень гравитации. С этого начнутся тренировки.
На этом наш разговор был закончен. Я сделал несколько кадров для перебивки медицинского кабинета и хотел вернуться в каюту, но остановился в коридоре, где никого не было. То самое время, когда можно было снять космический коридор. Я включил камеру. Из медицинского кабинета коридор шел в кабину пилотов и в кают-компанию. Обычный коридор, который ничем не отличался от стандартных коридоров. Только вот в углу, между дверью и кабиной пилотов я увидел серый комок, размером с три кулака. Комок сидел в тени, поэтому разглядеть его было сложно. Я включил свет у камеры. Комок повернулся в мою сторону. Красные глаза мелькнули в свете фонаря. Все это длилось считанные секунды. Комок нырнул за переборку, как будто его и не было.
