Удобство быть во власти большевики ощутили сразу.
Через несколько дней после революции Ленин и Крупская заехали к старой знакомой – Маргарите Васильевне Фофановой, депутату Петроградского совета.
– Что так поздно? – удивилась она. – Вероятно, трамваи уже не ходят.
Владимир Ильич, уже вошедший во вкус своего нового положения, удивился её наивности:
– Какая вы чудачка – мы на машине приехали.
Большевистское руководство быстро привыкало к роскоши. К 1921 году это выглядело так:
Главный большевик Владимир Ульянов (Ленин) живёт в одном из роскошных поместий Московской области, отобранном у вдовы заводчика Саввы Морозова. Также Ленин присвоил себе суперроскошный Delaunay-Belleville 45, принадлежащий последнему русскому императору. К услугам „вождя мирового пролетариата“ и его жены ещё полдюжины машин из царского кортежа.
А в швейцарских банках на имя Ленина лежат депозиты на сумму 75 млн франков.
Главный чекист Феликс Дзержинский живёт в особняке золотопромышленника Стахеева, украшенном итальянским мрамором и яшмой. К услугам Дзержинского личный коттедж на ПБК – знаменитый Дворец князей Юсуповых. Даже бункер там себе оборудовал „Железный Феликс“, потому что он был большим трусом и боялся покушений.
И ещё одна „скромная дача“ Дзержинского – в подмосковном Любанове, бывший особняк помещика Шлиппе. А в Звенигородской волости – ещё особняк, бывшая усадьба нефтяного магната Зубалова, позже переименованный и известный как „Горки-9“.
На швейцарских счетах Дзержинского – 80 млн франков.
Столько же, сколько у главы исполкома коминтерна Григория Зиновьева.
В США на счетах у „большевика № 2“ Льва Троцкого 11 млн $, а в Швейцарии – 90 млн франков. И „скромная дача“ в Черкизово. Там же находятся виллы Калинина, Свердлова и других известных большевиков.
Не буду рассказывать вам о количестве миллионов на их счетах в сказочной Швейцарии и о килограммах драгоценных камней в их личных сейфах. Скажу только одно, что в 1921–1922 году в Южно-Африканском Союзе добыча алмазов стала невыгодной из-за лавины бриллиантов, нахлынувших из России и продававшихся по смехотворным ценам.
Про многомиллионные состояния большевистских вождей летом 1921 года написали в New York Times. Они провели собственное журналистское расследование.
А теперь о меню большевистских бонз:
Вот чем питался товарищ Дзержинский, в год, когда от голода умерли миллионы крестьян и рабочих:
Понедельник: консомэ из дичи, лососина свежая, цветная капуста по-польски;
Вторник: солянка грибная, котлеты телячьи, шпинат с яйцом;
Среда: суп-пюре из спаржи, говядина булли, брюссельская капуста;
Четверг: уха боярская, стерлядка паровая, зелень, горошек;
Пятница: пюре из цветной капусты, осетрина, бобы метрдотель;
Суббота: уха из стерлядей, индейка с соленьем, мочёные яблоки, вишня, слива, грибы в сметане;
Воскресенье: суп из свежих шампиньонов, цыплёнок маренго, спаржа.
Они вывезли из страны сотни миллионов на случай, если придётся бежать из страны, ведущей войну. А сотни писателей и тысячи журналистов строчили циничную ложь о том, как „умирал с голоду“ Дзержинский. Как Ленин „пил простой кипяток, с кусочком сахара в прикуску с ржаным сухариком“. И какими они все были „людьми скромными и простыми“…
Революционный аскетизм исчезал буквально на глазах.
Лидер меньшевиков Юлий Мартов поражался тому, как быстро менялись лидеры большевиков: „Привилегированное положение почти неприкрыто. Такие люди, как Рязанов, Радек и Рыков, которые раньше воевали против неравенства, теперь не скрывают на своих столах белый хлеб, рис, масло, мясо… бутылку неплохого вина или коньяк. Карахан, Каменев, Бонч, Демьян Бедный, Стеклов и другие просто наслаждаются жизнью. Только Анжелику (Балабанову), Бухарина и Чичерина из звёзд первой величины всё ещё можно отметить за их простоту нравов“.
