Официально новость об убийстве бывшего императора была объявлена Я.М.Свердловым 18 июля на заседании Президиума ВЦИК 5-го созыва. Было отмечено, что ВЦИК «в лице своего Президиума, признаёт решение Уральского Областного Совета правильным». Широкая общественность узнала об этом 19 июля, когда в газете «Известия» было опубликовано сообщение о расстреле Николая Романова. Причиной расстрела была названа угроза заговора контрреволюционеров, якобы готовивших побег бывшего царя. Речь в сообщении шла только об убийстве Николая II, а про семью было сказано, что она отправлена в надёжное место.
Всё это вовсе не означает невиновности Ленина в Екатеринбургском злодеянии. Первое сообщение об убийстве царской семьи глава Совнаркома получил днём 17 июля от своего неизвестного информатора. Сохранился конверт с надписью: «Секретно. Тов. Ленину из Екатеринбурга. 17.07. 12 часов дня» и расписка Ленина: «Получил». В 21 час того же дня пришла шифрованная телеграмма об убийстве всей семьи, посланная от имени Белобородова из Екатеринбурга: «Москва. Кремль. Секретарю Совнаркома Горбунову обратной проверкой. Передайте Свердлову, что всё семейство постигла та же участь, что и главу. Официально семья погибнет при эвакуации». Эти телеграммы являются абсолютным доказательством того, что 17 июля Ленин знал об убийстве всей царской семьи. При этом он не только смирился с фактом убийства, но и одобрил его. Ленин немедленно принял сторону цареубийц и причислил себя к их числу. Он советовал ничего не сообщать о злодеянии большевистскому посланнику в Берлине: «Пусть Иоффе ничего не знает, ему там, в Берлине, легче врать будет».
Убийство императора Николая II и его семьи было не просто большевистской расправой по политическим соображениям и тем более не сговором кучки исполнителей из Уралоблсовета. Убийство в Ипатьевском доме явилось результатом осуществления планов глобалистского сообщества по установлению в мире нового мирового порядка. Как отмечал историк Александр Боханов, Николай II «оставался национальным символом, знаком русской государственной традиции, живым образом Великой Православной Империи. Поэтому и уничтожали в Екатеринбурге не бывшего полковника Романова, не бывшего императора, а именно Царя, последнего не только в отечественной, но и в мировой истории».
Тогда Россия в целом равнодушно, а то и со злорадством отреагировала на гибель последнего царя. (Об участи его семьи, прежде всего детей, долгое время ходили самые разные слухи, и ещё в начале 20-х Ленин и Зиновьев уверяли западных журналистов, что им ничего не известно о том, куда делись цесаревич Алексей и его сёстры).
Существует версия, что поэт Владимир Маяковский одним из первых узнал о месте, где, по его словам, «народ поставил точку на монархии». Известно, что в 1928 году он посетил Свердловск, ранее встретившись с Петром Войковым – одним из организаторов расстрела царской семьи, который мог сообщить ему секретную информацию.
После этой поездки Маяковский написал стихотворение «Император», в котором есть строчки с довольно точным описанием «могилы Романовых»: «Здесь кедр топором перетроган, зарубки под корень коры, у корня под кедром дорога, а в ней император зарыт».
Первое время новая российская власть всеми силами старалась уверить Запад в своей гуманности по отношению к царской семье: мол, все они живы и находятся в секретном месте, чтобы не допустить осуществления белогвардейского заговора. Многие высокопоставленные политические деятели молодого государства старались уклониться от ответа или же отвечали очень туманно.
