Трахни нормальность - страница 12

Они шли часами. Арк, стиснув зубы от боли, Вея – направляя и сканируя окружение. Между ними росло молчаливое понимание. Арк чувствовал ее усталость – не физическую, а ту, что копилась годами существования в виде призрака в машине. Она чувствовала его ярость – на Синедрион, на Глеба, на весь этот проклятый мир – и его глубинную, почти детскую растерянность перед чудовищностью их задачи.

– Расскажи о нем… – мысленно попросил Арк, пробираясь под низко свисающей трубой. – О Глебе. Каким он был… до?

В его сознании всплыли образы, не его собственные. Молодой Глеб, с горящими энтузиазмом глазами, паяльник в одной руке, нейро-схема в другой. Смех. Искренний, громкий, незнакомый тому, кем он стал. Лаборатория, заваленная бумагами и девайсами. Запах кофе и припоя. И она – Вея – смеющаяся, дотрагивающаяся до его руки… Чувство абсолютного доверия, единства цели, любви, такой сильной, что от нее перехватывало дыхание даже сейчас, в воспоминаниях.

– Он был… гением. Визионером. Видел не контроль, а расширение возможностей разума. Мечтал стереть границы между людьми, сделать эмпатию буквальной… – Голос Веи в голове Арка прерывался. – Мы верили, что технологии освободят. Не построят тюрьму. Он был добрым. Нежным. Смешным…

Образы сменились. Темные комнаты допросов. Экраны с пульсирующими, агрессивными нейро-шаблонами. Крик Глеба – не от боли, а от ужаса перед тем, что с ним делают, стирая его. И последняя их встреча перед… финалом. Его глаза – уже пустые на 90%, но в глубине – бездонный, немой ужас и мольба, которую он уже не мог выразить словами. И ее собственный крик, когда его рука, дрожащая, но управляемая чужой волей, направила на нее оружие…

Арк остановился, прислонившись к холодной стене. По его щеке текли слезы. Не его. Ее. Через него плакала Вея. Боль была огненной, живой, разрывающей душу. Он чувствовал ее потерю как свою собственную.

– Прости… – прошептал он мысленно, не зная, к кому обращается – к Вее или к тому, кем был Глеб.

– Не извиняйся. Дай мне… эту боль. Она напоминает, за что мы боремся. Не только за будущее. За прошлое тоже. За то, что они украли. – Ее мысленный голос снова стал твердым. – Впереди выход. Будь готов. Сектор Омега начинается здесь.

Выход из «Старой Сети» открылся в гигантскую, пугающую пустоту. Они стояли на узкой металлической платформе, нависающей над бездной. Внизу, на сотни метров, уходили в темноту уровни Сектора Омега. Это был не просто район. Это был организм. Гигантская, пульсирующая структура из черного металла, живых нервов света и биомеханических образований. Воздух гудел низким, вибрационным гудением – словно здесь дышало что-то колоссальное. И запах… Запах был чистым, стерильным, но с подложкой чего-то органического, сладковатого и отталкивающего. Как в больничной палате интенсивной терапии, умноженной на миллион.

– Ядро… – прошептала Вея в его сознании, и в этом шепоте был священный ужас. – Оно близко. Чувствуешь? Его дыхание.

Арк чувствовал. Давление на сознание. Тонкий, навязчивый шепот на грани слышимости, пытающийся проникнуть в мысли. «Норма» здесь была не программой, а физическим законом. Воздух казался густым, сопротивляющимся свободному движению.

– Главный Нейро-Интерфейсный Хаб… – Вея проецировала в его сознание схему. – Центральная нервная система Синедриона. Все потоки данных сходятся там. Все управление Имплантами. Он находится… в самом сердце. Над Ядром. Доступ только через Шахту Переноса. Она там.