Трахни нормальность - страница 9

Тело было подключено к системе. Но было ли оно мертвым? Экраны показывали слабую, но стабильную мозговую активность. Очень странную. Не похожую на человеческую. Волны хаотичные, вспышечные, как… глюки в чистом виде.

Арк подошел ближе. Воздух здесь пахло озоном и… горьким миндалем. Тот самый запах из его глюка! На груди женщины, чуть ниже ключицы, был вытатуирован символ: переплетенные кольца, пробитые стрелой. Знак Куратора.

– Вея… – имя вырвалось у Арка само собой, шепотом. Он не знал, откуда оно пришло. Из глубины памяти? Из того самого шепота в голове? Легенды о Кураторе всегда были туманны, но некоторые источники упоминали его соратницу, погибшую на заре восстания. Вея. Видение. Призрак свободы.

Внезапно, экраны вокруг капсулы вспыхнули. Мозговая активность женщины резко усилилась. Волны стали частыми, интенсивными. Арк почувствовал знакомое давление в висках – не враждебное, а… настраивающееся. Как поиск сигнала.

– Арк… – тихий голос прозвучал не в ушах, а прямо в его сознании. Тот самый усталый, женский шепот. – Наконец-то… Долго ждала… Так долго… в темноте…

Он вздрогнул. – Вея? Ты… жива?

– Жива?.. – в мысленном голосе послышалась горькая усмешка. – Нет, Арк. Я умерла. Физически. Много лет назад. Глеб… он убил меня. Своими руками. Прежде чем стал… этим.

Удар ниже пояса. Арк прислонился к холодной капсуле. Глеб убил ее? Но он выглядел того же возраста… Или нет? В Синедрионе возраст – понятие условное.

– Глеб Сомов… Он был… твоим?..

– Любовью? – мысленный голос дрогнул. – Да. Больше чем. Мы создавали первые вирусы свободы вместе. Он был гением нейроинтерфейсов. Я – психологии глубинного воздействия. Мы мечтали освободить разум… Но Синедрион нашел нас. Они схватили Глеба первым. Не убили. Переписали. Слой за слоем стирали его личность, его любовь, его боль… Загружали новую программу. «Протокол Стержень». Его первым заданием было… устранить меня. Самую большую угрозу системе. Самую большую боль для его новой программы. Он сделал это… хладнокровно. Но в последний момент… я успела. Сбросила часть своего сознания, своей «сущности», в сеть. В слепые зоны. В… глюки. А мое тело… они сохранили. Как образец. Как ключ. И как ловушку.

Арк смотрел на прекрасное лицо в капсуле, охваченный ужасом и жалостью. – Ключ? Ловушка?

– Ключ к ядру Синедриона, – пояснил мысленный голос Веи. – Мой разум, то, что от него осталось в сети, научилось… говорить на языке глюков. Видеть структуру реальности. Находить бреши. Но я привязана к этому телу. К этому месту. Это мой якорь и моя тюрьма. А ловушка… – Голос оборвался. Экран активности мозга залился тревожным красным. – ОН ЗДЕСЬ! Глеб! Он нашел способ обойти защиту камеры! Арк, беги! Он пришел за мной… окончательно!

Дверь камеры 13, та самая сверхпрочная дверь, вдруг засветилась изнутри по швам. Белый, раскаленный свет. Металл начал плавиться с жутким шипением. Луч Глеба. Он нашел способ прожечь дверь!

– Я не могу тебя оставить! – мысленно крикнул Арк, хватая «громовержец». Бесполезно.

– Ты ДОЛЖЕН! – мысленный крик Веи был полон отчаяния и… решимости. – Слушай! Ядро Синедриона… оно не просто программа! Оно… биологическое! Органический суперкомпьютер, выращенный на основе… мозга первых архитекторов! Он спрятан глубоко под Сектором Омега! Там, где «Норма» генерируется на физическом уровне! Уничтожь ядро – ослабь Синедрион! Но путь туда… только через главный нейро-интерфейсный хаб! Ты должен… – Свет плавящейся двери стал ослепительным. – ДОЛЖЕН ВЗЛОМАТЬ ХАБ ИЗНУТРИ! ВНЕДРИТЬ ВИРУС НЕПОСРЕДСТВЕННО В ЯДРО!