– Еще вчера вы были «генеральным». Кто-то готовил вам материалы, оформлял визы и билеты, носил ваш кейс. Ваше слово было последним. Вас не смущает, что роли переменились? Что теперь вы будете выполнять, извините за цинизм, функции «шестерки»?
Без энтузиазма было произнесено: «Не смущает».
Последующие события показали: он так и не смог выбраться из «генеральского мундира». Что, несмотря на многочисленные достоинства Виктора Федоровича, создавало дискомфорт и ему, и мне.
В начале 1991 года Виктора Петрова на посту председателя облисполкома сменил его первый заместитель Михаил Быстрянцев. Он почти полностью сохранил прежний состав «правительства», сохранив за собой непосредственное руководство двумя ключевыми участками: финансовым и экономическим (распределение ресурсов).
Мои функции формально остались теми же, что и при В. Петрове. Но я уже не был «салагой» и по многим позициям от планов переходил к конкретике. Диапазон решения конкретных задач становился все шире:
– выбивание в Москве квот на реализацию в пользу области экспортной продукции и приобретение на вырученную валюту социально важных товаров: зерна, сахара, спиртного, табачных изделий;
– организация совершено новых РЫНОЧНЫХ структур (наиболее известный пример – создание Пермской товарной биржи; менее известный – помощь Валерию Сазанову в организации первой в области акционерной структуры такого масштаба);
– работа с директорским корпусом промышленных предприятий – ранее директора находились под жесточайшим контролем партийной и советской власти, а теперь практически были предоставлены сами себе;
– проработка в Москве и Перми вопросов по вдруг выявившимся «узким местам» (например, по мощностям табачной, кондитерской фабрик);
– и много еще чего, не прибавляющего положительных эмоций.
Все эти и плюс к тому природоохранные дела относились к моим прямым обязанностям. Но с ростом «политического веса» наряду с ними появились и дела непрофильные.
Теперь даже в большей мере, чем при В. Петрове, мне приходилось осуществлять связь нашего «кабинета» с общественностью. Правильнее сказать, с той ее частью, которая тяготела к демократическому, протестному флангу. Со «старослужащими» Михаил Иванович прекрасно управлялся сам. До той поры, пока они, оказавшись где-то между остатками плановой экономики и зародышами рыночной, сами плавно не перетекли в ряды протестующего народа.
Запомнилась встреча с директорами крупных предприятий, среди которых как минимум половина были нашими общими добрыми знакомыми. М. Быстрянцев присутствовал, но справедливо ведение поручил мне, как представителю «рыночного» течения. Мол, ты за это ратуешь, так что и отдувайся. Публика была солидная, внешне выдержанная. Но кое-кто в выражениях не стеснялся. В первую очередь, бывший тогда директором Чусовского металлургического завода Ирек Губайдулин. Он одобрял решения партии и правительства, позволяющие продавать продукцию чусовлян по свободным ценам, но возмущался тем, что государство не контролирует цены поставщиков руды и кокса, «дерущих три шкуры». Доводы о необходимости соблюдения баланса интересов он не воспринимал. Успокоился он лишь после моих слов:
– То, что ты предлагаешь, называется «и рыбку съесть, и на х… сесть».
Вдвойне психологически тяжелыми были встречи с пикетирующими представителями инвалидов, «чернобыльцев», «афганцев»… Вдвойне, потому что они были правы в своих требованиях, а я как представитель властей мало что мог для них сделать.
