Что при этом творилось в душе у Анатолия Борисовича, мне неведомо, но каждый раз он с энтузиазмом, с максимальной ответственностью вновь принимался за старое…
Третий. Что он не прогибался перед идеологическим противником – об этом уже было. Но не перед противниками, а перед своими – не разобравшимися, колеблющимися, обманутыми, разочарованными. Ну, не фиксируй, не оттеняй их неправоту, не выставляй на посмешище, сделай вид, что не замечаешь их проколов. Позаигрывай, на худой конец!
Нет! Прет, как бульдозер при прокладке ЛЭП.
Кто из интеллектуалов внес больший вклад в создание суперотрицательного имиджа А. Чубайса – левые и или правые, вопрос, как говорят, требующий дополнительного исследования. Но что интересно: критикующие Чубайса – и рьяные коммунисты, и непорочные либералы – от души воспользовались плодами его «антинародной» политики, успешно поучаствовали в переделе собственности, отхватив себе жирные и весомые куски.
Впервые с А. Чубайсом я повстречался в 1992 году как с главным «приватизатором». В этом качестве от Пермской области с ним наиболее тесно сотрудничал Виктор Горбунов. Можно спорить: тем ли приватизационным путем мы пошли, каких ошибок можно было избежать? Но одно бесспорно: с гирями на ногах создать с нуля работоспособную систему такого масштаба, запустить ее, за считанные годы получить результат мог только талантливый организатор.
Более тесные деловые отношения с Анатолием Борисовичем у нас сложились после его назначения в Кремль в качестве руководителя администрации президента. В октябре-ноябре 1996 года на Совете Федерации выступал министр путей сообщения. После того как минимум раза три он назвал членов Совета Федерации губернаторами, я попросил слова и обратился к нашему спикеру, Егору Строеву:
– Егор Семенович, объясните министру, да и всем остальным, что половина членов палаты – законодатели. Текущих забот у нас поменьше, чем у губернаторов, так что заседания Совета Федерации мы посещаем аккуратнее. Среди реально голосующих членов верхней палаты нас большинство. Желательно, чтобы все это помнили. И обращались соответственно – «сенаторы».
Замечание обратило на себя внимание не только внутри сената. Вскоре по этому поводу произошла моя встреча с А. Чубайсом. Тема была не нова. Я в узком кругу (Г. Игумнов, С. Калягин) летом 1996 говорил о ней Б. Ельцину, но безрезультатно. Теперь ее всестороннее обсуждение с Чубайсом продолжалось около часа. Не прошло и месяца, как в Доме приемов на Ленинских горах глава администрации президента дал ужин в честь вновь избранных двадцати областных законодателей. Из «аксакалов» были приглашены О. Королев и Е. Сапиро. Несмотря на то, что большинство новичков были избраны от оппозиции, к концу встречи температура достигла приятной теплоты. И не столько благодаря «сорокаградусной», сколько поведению А. Чубайса. Как сказал кто-то из новых сенаторов – «он был конструктивно обаятельным». И далее тему хороших отношений с сенаторами-законодателями он держал «под контролем».
В этом частном эпизоде – стиль работы Анатолия Чубайса: обратить внимание на важную тему (мимо которой не раз проходили предшественники); не откладывая в долгий ящик, взять «быка за рога»; регулярно проявлять внимание к «быку» в дальнейшем.
Мое пребывание в статусе сопредседателя трехсторонней согласительной комиссии по проекту бюджета совпало с назначением А. Чубайса вице-премьером, курирующим финансы. В этой ипостаси наши деловые контакты приобрели более высокое качество.
