И взгляд у неё такой, словно мы тут при ней не переругиваемся, а… не знаю даже что. Целуемся? А то и кое-что похлеще.
Бр-р, нет, я не настолько к нему привыкла, чтобы представлять себе такое без внутреннего содрогания!
Варвар промолчал, лишь чему-то довольно ухмыльнулся.
— Ладно, продолжим, — вернулась я к делу.
Мы дописали заявление, приложили к нему документы, прибрали всё в добротную кожаную папку, которую нашли в одном из ящиков стола Порута. Снова накормили варвара, напоили, принесли ведро. А то ведь он так и не дошёл до отхожего места, куда собирался. Бумажку, которая упала на пол, я положила на стол. Сейф мы уже закрыли, шифр зазубрили, но открывать снова его не хотелось. В конце концов, это просто бумажка о каком-то фрукте.
Кому она нужна?
На следующий день с самого утра мы с Вильсой отправились в магистрат. Эхтру брать не стали – она была слишком слаба. Да и нашу идею поначалу не поддержала, напротив, принялась бранить, чтобы мы прекратили искать ненужных приключений. Дело было между обедом и ужином, она как раз выспалась, и мы решили с ней поговорить.
— Мама, неужто ты и впрямь хочешь, чтобы я вышла замуж за Довэла? — изумилась старшая дочь. — Я настолько тебе противна? Или тебе настолько всё равно?
— Удел женщины – выйти замуж и родить детей, — стояла на своём Эхтра. — Довэл из хорошей семьи, кто как не он обеспечит тебе достойную жизнь?
— Попытаться завысить цены за заведомо неважный товар – это признак хорошей семьи? — встряла я. Похоже, от болезни разум её совсем помутился. — А после натравить своего родственничка, чтобы тот принялся вымогать с нас несуществующий долг! Да какой-то задрипанный варвар и то лучше себя ведёт!
С задрипанным я, конечно, погорячилась, так, побитый-порезанный, но даже в таком состоянии очень даже крепкий. Так я, сболтнула не подумав.
— Какой такой варвар? — округлила глаза Эхтра.
И тут мы с Вильсой поняли, что ничего-то про нашего нового прикормыша не сказали. И вряд ли стоит сейчас ей об этом сообщать.
— Да так, был тут один клиент, — куда менее экспрессивно, чем вещала до этого, ответила я. — Прилично себя вёл, деньги не зажимал, нас не трогал.
Ну а что, почти не соврала. Деньги он не зажимал, потому что мы их с него и не просили. Нас не трогал, да, тут вот вообще ни капли лжи.
— А что, и впрямь аренда уплочена? — каким-то надтреснутым голосом спросила хозяйка.
Видимо, переварила информацию, пусть и с некоторым опозданием.
— За полгода сразу, — подтвердила Вильса. — У нас ещё три месяца впереди, а он уже долг трясёт.
— В десятикратном размере, — поддакнула я. — Мы договор нашли и расписки об оплате. Там совсем другие цифры.
Эхтра вздохнула. Наморщила нос, снова повздыхала и наконец-то выдала:
— Ладно, давайте сюда ваше заявление, подпишу.
Фух, у меня гора с плеч спала! Теперь его точно примут, а так был риск, что завернут. Вильса-то несовершеннолетняя, к тому же лишь дочь хозяйки – главной наследницы Порута.
Для ускорения процесса мы наняли экипаж, домчавший нас по шумным улицам Ярмарки куда быстрее, чем, если бы мы пошли пешком. Для охраны взяли с собой Нертора, всё же утро, вряд ли в трактире будет кто-нибудь буянить. В крайнем случае, Зика есть, я попросила проследить за порядком, пока нас нет.
За окном крытого экипажа мелькали многочисленные лавочки, горластые мальчишки зазывали покупателей, степенно прохаживались купцы и прочий люд. Жизнь кипела! Особенно когда повезли клетки с тиграми. Мухи так и вились вокруг них, но те даже не отмахивались.
