С чем она прыгала?
— Парашют – это огромный кусок ткани особого состава и особого пошива, — принялась отвечать она на невысказанный вопрос. — Мы, любители экстремальных развлечений, любим прыгать с большой высоты. Кстати, а откуда ты знаешь русский?
— У нашего короля жена оттуда. И не она одна, у одного из армарийцев тоже истинная с Земли, как и у короля Моривии.
— Надо же, а я думала, одна такая невезучая, — Наташа задумчиво почесала нос, вызвав у меня усмешку.
— Действительно невезучая, я так понял, что язык тебе пришлось изучать самостоятельно? — Не выдержал, провёл пальцами по её щеке.
Нежность. Мягкость и… что-то, что трудно выразить словами.
— А можно было по-другому? — Она потёрлась щекой о пальцы, усиливая моё падение.
Падение в бездну неизвестных доселе эмоций.
Штопаный драх!
— Это долгая история, и не мне тебе её рассказывать, — понял, что и так наговорил много лишнего. — О том, что я сейчас тебе сказал…
— Никому не слова, — закончила она за меня. — Это и ежу понятно.
— Ежу? — не выдержал – рассмеялся.
Какая она всё-таки…
— Кому же ещё? — лукаво подмигнула Наташа.
— Вы долго ещ-щё с-собираетес-сь миловатьс-ся пос-среди дороги? — раздалось со стороны коня недовольное шипение.
— Зика! — кажется, Наташа смутилась. — Прости, я совсем про тебя забыла!
— Конеш-шно, укрощ-щение варваров – дело с-сложное, — змея буквально излучала ехидство, глядя на нас сверху вниз. Она восседала на седле, словно королева всея змей, перстень с зелёным камнем подчёркивал это впечатление. — Но пора и отвлечьс-ся, а то вдруг Ж-шадор оч-щухаетс-ся.
А вот в этом она была абсолютно права. Надо двигаться, посмотреть, вдруг он там уже копыта отбросил. Насчёт очухаться я сильно сомневался – я свой удар знаю. От него не каждый армариец сможет быстро прийти в себя.
— Кс-стати, ты с-собираеш-шься ж-шенитьс-ся или так, ц-светочек только пощ-щиплеш-шь? — выдала змеюка, когда я взял её на руку, чтобы посадить Наташе на плечо.
Рука дрогнула, но Зика не растерялась – обвилась вокруг запястья, да так крепко, без крови не отдерёшь. И неизвестно ещё, чья кровь прольётся в процессе.
Памятуя, как она больно умеет кусаться…
— Армариец женится только один раз и на всю жизнь, — твёрдо посмотрел Наташе в глаза. — Размар соединяет лишь истинные пары, после чего они уже не расстаются никогда. Я похож на того, который годен на такую авантюру?
Если честно, думал, что Наташа обидится. Топнет ножкой или, как бывало с Алёной, даст пощёчину. В те времена, когда они с Зигвальдом ещё не подозревали, что предназначены друг другу и притирались характерами.
— То есть ты не женат? — Она прищурилась почти как я на допросе.
Нет, логика землянок воистину непостижима!
— Нет, конечно! — Пожал плечами. — Кому такой зверь нужен?
— С-скорее уж-ш кому он по с-силам, — уточнила змея.
И тут я опять удивился. С такого ракурса на проблему не смотрел.
— По силам преодолеть мою подозрительность, — уточнил на всякий случай.
— И это тож-ше, — хмыкнула Зика. — Ладно, отдай меня Наташ-ше, поехали домой.
И с каких пор я стал подчиняться змее?
Безусловно, умной, волшебной, но… змее.
— Кто такой Размар? — поинтересовалась Наташа, сидя между моих ног.
В отличие от разума, тело я усмирить не мог. И она явно это чувствовала.
— Бог Армарии и Эйрона, — ответил с трудом, ибо в горле пересохло.
— А, понятно, — она замолкла. Ненадолго. — И что, вот прямо лично и соединяет?
