– Выпустите меня! – закричал он, подскочив на ноги и бросившись к дверям.
Но они с грохотом захлопнулись прямо перед его лицом. Он ударил кулаками в стекло, но оно даже не дрогнуло. Алексей снова посмотрел на платформу, но теперь там не было никого.
– Что происходит?! – выкрикнул он, оборачиваясь к пустому вагону.
Трамвай дёрнулся и медленно тронулся с места. Алексей пошатнулся, потерял равновесие и опустился на ближайшее сиденье. Он чувствовал, как вагон набирает скорость, и звук колёс становился всё громче.
Он подскочил, вцепился в металлическую раму окна и посмотрел наружу. Но город за окнами уже не был прежним. Дома и фонари казались размытыми, словно их смывали дождём, хотя капли не стекали по стеклу. Всё вокруг выглядело как старый чёрно-белый фильм.
– Нет… Нет… – прошептал Алексей, отступая от окна.
Звон колокольчика раздался вновь, но теперь звук был глухим, словно доносился издалека, из недр чего-то огромного и пустого. Алексей ощутил, как страх накатывает волнами, сжимая горло, будто он больше не мог дышать.
Он оглядел вагон. Люди, которых он видел снаружи, всё так же сидели на своих местах. Их лица оставались неподвижными, а глаза… Их глаза смотрели в никуда, как будто они видели что-то, что не мог видеть он.
– Кто вы такие?! – не сдерживаясь, выкрикнул он, обращаясь к ним. – Что это за трамвай?!
Но пассажиры молчали, их фигуры оставались странно неподвижными. Алексей бросился к двери, но она не поддалась. Он снова ударил по стеклу, но трамвай, не останавливаясь, набирал скорость.
Москва за окнами исчезала. Город отступал, растворяясь в густой, непроглядной тьме. Алексей почувствовал, как весь мир вокруг него тает, превращаясь в странное, холодное ничто.
– Нет! Выпустите меня! – закричал он, но его голос утонул в гуле колёс и пронизывающем звоне колокольчика.
Он упал обратно на сиденье, чувствуя, как страх овладевает всем его существом. Трамвай, вобравший его в себя, продолжал уходить в темноту, оставляя за собой пустые рельсы и город, который больше не существовал.
Алексей сидел на холодном металлическом сиденье, не в силах оторвать взгляд от пассажиров. Трамвай глухо скрипел и дрожал, словно дышал, но лица людей внутри оставались неподвижными, как вырезанные из камня.
Первым, кого он разглядел, был мужчина, сидевший напротив. Его слегка сгорбленная фигура выглядела крупной, плечи – массивными. На нём было тёмное пальто, фасон которого давно вышел из моды, с широкими лацканами и потёртыми краями. Шляпа низко сидела на голове, скрывая лоб, а тень от неё падала на глаза, оставляя их в полной темноте.
Руки мужчины лежали на коленях, сдвинутых вместе, как будто он что-то удерживал в себе. Его пальцы выглядели необычно длинными, а кожа была такой бледной, что на мгновение Алексей подумал, что перед ним восковая фигура. Но мужчина дышал. Лёгкие, еле заметные движения грудной клетки выдавали жизнь, хотя в его позе и выражении лица не было ничего живого.
Слева от него сидела худая, даже измождённая женщина. На её голове виднелась старомодная причёска – волосы уложены в высокую волну, как на снимках из журналов середины прошлого века. На плечи был накинут светлый плащ, который, как заметил Алексей, выглядел абсолютно сухим, несмотря на сырость в вагоне.
Она сидела ровно, будто в ожидании своей остановки, но взгляд её был опущен. Её тонкие и бледные руки держали небольшую сумочку, обтянутую кожей, с металлической застёжкой, которая блестела в свете слабых ламп трамвая. Алексей заметил, что застёжка была слегка надломлена, как будто сумочка уже долго служила своей хозяйке.
