Галеев в частной жизни производил впечатление этакого лопушка: скромный, спокойный, даже вроде затюканный. Но под этой маской на поле скрывался умный и хитрый голкипер, а в жизни – твердый и упрямый карьерист (в самом хорошем смысле этого слова). У Галеева жизнь была расписана наперед лет на двадцать. Те, кто знал Рената поближе, ведали о его далеко идущих планах. Нынешний сезон он собирался, так и быть, доиграть в своем провинциальном российском «Ястребе». На следующий – он надеялся – его купит какой-нибудь не самый крутой итальянский или испанский клуб. В нем он отыграет пару сезонов, а потом его продадут великой «Барсе». Или «Интеру». Или «Реалу». Вратари играют лет до тридцати пяти, и когда придет пора вешать бутсы на гвоздик, Ренат надеялся сколотить себе изрядное состояние. Ну и тогда он обзаведется покорной красавицей-женушкой, что нарожает ему кучу детишек и будет готовить плов и манты на собственной вилле где-нибудь на Лазурном берегу.
Место в воротах занимает номер первый – Галеев Ренат,
23 года, проживает в Саратове. Играет за «Ястреб», вратарь. Не женат.
…Итак, время шло к полуночи. Тишина и пустота царили на базе. Здесь оставались одни только игроки. Вся обслуга – повара, дневные сторожа, горничные и администратор Гера давно ушли в свой отдельно стоящий домик. Нычкин продолжал у себя в номере сексуальные игры со Снежаной, а два вратаря – Галеев в паре с Овсянниковым – сражались в «дурачка» против двух полевых, Карпова с Кондаковым. Больше в трехэтажном помещении базы никого не было.
Партия в «дурака» складывалась не в пользу голкиперов. Эта пара безнадежно проигрывала. Они продули уже шесть игр подряд. И теперь дело близилось к очередному поражению. Карпов и Галеев уже вышли из боя, и теперь молодой нападающий Кондаков наседал на стареющего голкипера Овсянникова. Судя по азартному лицу Кондакова, карта у него была хорошая, и он приготовился вот-вот закидать Овсянникова.
– На, получи! – он бросил на стол очередную карту.
Овсянников отбился.
– А вот тебе еще! – он азартно выложил козырного валета. По расчетам Кондакова, козырей на руках у Овсянникова уже не оставалось. После этого хода тот должен был загрести все и больше уже не отбиться. Парочка Кондаков – Карпов вот-вот одержит победу с разгромным перевесом – 7:0.
Неожиданно Овсянников улыбнулся своими тонкими губами и небрежно проговорил:
– А вот тебе! – и побил валета козырным королем.
Кондаков секунду соображал: «Как же так могло получиться?!» Потом вскинул на Овсянникова выпученные глаза. Он был удивлен и раздосадован:
– Откуда этот король?
– От верблюда, – буркнул Овсянников.
Непонятно, что рассердило Кондакова больше: невесть откуда взявшийся король или высокомерный тон вратаря. Он вскричал:
– Ты чего?! Ты чего творишь?!
– А чё? – невозмутимо ответствовал Овсянников.
– Этот король вышел в самом начале! – горячий Кондаков вскочил и угрожающе надвинулся на Овсянникова. – Мухлюешь, урод?!
– И правда, Овсо, – невозмутимо поддержал своего карточного партнера Карпов, – козырный король был у меня. И он, вообще-то, вышел. Я им козырную десятку побил.
Овсянников, всегда само спокойствие, вдруг швырнул на стол свои оставшиеся карты и тоже вскочил. Он гаркнул в сторону Кондакова (видать, шесть проигрышей подряд достали вратаря и привели к неадекватной реакции):
– Ты чего, мля, лепишь?! Ты за базаром следи!
