– Еще немного – и мы окажемся в центре военного парада, – восхищенно заметила Элла.
– Только по какому случаю парад, неизвестно, – отозвалась сонная Алла.
Через еще один час поездки водитель вдруг вгляделся вперед и воскликнул:
«Шо за…».
В ста метрах впереди дорога была перекрыта военными. Подъехав к блокпосту, автобус остановился. К нему хозяйской походкой подошел молоденький младший лейтенант с автоматом наперевес.
– Разворачивайся, отец. Дальше дороги нет.
– Так у нас жа экскурсія. Турыстаў вязу, – громко возмутился шофер.
– Я бы не советовал проводить туристические маршруты через территорию дальше. На разворот! – скомандовал военный.
Чертыхаясь, водитель начал выкручивать руль, разворачивая автобус.
– А что случилось, я не хочу обратно в Минск! – запищала Алла.
– Да-да, там серо и уныло, хочу дальше! – вторила ей Элла.
– Что за на… п… б… е… твою мать? – проснулась Анжела. – Давай ехать куда ехал!
– Я требую возврата предоплаты в пятикратном размере! – подал голос Себастьян.
– Да, нехорошо получается, папаша, – присоединился к общему гулу Мишка.
Шофер, почесав затылок, прищурившись ответил:
– Ведаю я адну дарогу прасёлачную. Абмінем гэнтых ваяк!
– Ура! Путешествие продолжается! – обрадовались близняшки.
Через некоторое время автобус свернул на заросшую дорогу, больше похожую на широкую тропинку в поле. Сразу начало сильно трясти. Вдобавок к тряске водитель вдруг затянул бессмертный хит всех времен и народов «А я лягу-прылягу». Себастьян высунулся из переноски и мрачно прошипел:
– Не понимаю, от чего меня тошнит: то ли от тряски, то ли от этой дурацкой песни, то ли от переживания за судьбу народа Лаоса.
– Ты опять пережрал корма, вот тебя и мутит. Скромнее надо быть на кухне, – кинул Мишка.
– Спасибо, хозяин! Всегда поддержишь, когда твоему меньшему другу тошно! – ругнулся мохнатый наглец.
– Нет, я больше не могу! – выскользнул Себастьян из переноски и посеменил в дальний конец автобуса. Через несколько мгновений раздался характерный звук «кхе-кхе-кхе».
– Фу! Вашего котика там вроде как тошнит! – воскликнула Алла.
– Э… шо за хрень? Он ща облюет весь автобус на… и нас в придачу, – возмутилась Анжела.
– Я не поняў! Шо там робіцца? А ну, кацяра, на выхад, і там дзелаць усе дзела! А ты, сябра, убяры за другам! – кинул тряпку Мишке шофер.
Себастьян, поджав хвост, прошмыгнул в открытую дверь и сиганул в ближайшие кусты. Миша, чертыхаясь и вспоминая Себастьяна и всю его родню не самыми лестными словами, принялся наводить чистоту на задних рядах. Горе-туристы выбрались из автобуса подышать свежим лесным воздухом. Стояла полная тишина, изредка нарушаемая звуками тошнящего животного семейства кошачьих.
– Ты там сматры, жалудак не сташні, – загоготал водитель.
– Котенька, аккуратнее, – запищала Элла.
– Идите вы все куда подальше со своей заботой и комментариями! – высунул из кустов измученную морду Себастьян.
Неожиданно со стороны поля в тумане появилась коренастая темная фигура, которая начала приближаться к автобусу.
– Вы кто? Какого тут делаете… на…? – встревоженно спросила фигуру Анжела.
В ответ молчание. Тут уже заволновался шофер:
– Э, браточак, чаго табе трэба? Ты хто?
– Гутен таг, мои маленькие трусья! Майне имя ист Карл. Я очьень рат фас фсех фидеть! – промолвила фигура и вышла на свет. Все ахнули в ужасе, а шофер выронил сигарету из открытого рта: к ним приближалась огромная крыса, примерно полтора метра ростом, одетая в дырявую немецкую форму времен Великой Отечественной войны, с автоматом Калашникова наперевес. На ржавой каске виднелись две белые молнии – знак немецких войск СС.
