Трансформация - страница 6

Тогда он тоже был на нервах, но не так, как в этот день.

Старик попытался завести разговор издалека и начал с пространных разговоров, но я предложил ему сразу перейти к делу.

Профессор предложил за небольшую плату поучаствовать в эксперименте:

– Я хочу просто взглянуть, как работает моя новая формула, – тараторит сквозь зубы, как обычно. – Опасности никакой нет, – утверждает. – Препараты проверенные. Там просто пара новых пептидов. Статистический эксперимент – вот и всё.

Немного пораздумав, отвечаю:

– Смарт-драги, говоришь? Ладно. Если всё безопасно, пять сотен на стол, и давай свою пилюлю.

Глаза у него бегали, как у уличного торчка, но иногда у него бывал такой взгляд, словно он сканер или рентген какой-то.

– Нет, ну ты всё-таки поразмысли над этим, – говорит. – К тому же там есть ещё один нюанс…

Не сказать, что я не был готов к такому.

– Какой же?

Старик, помявшись, говорит:

– Необходимо внутричерепное введение…

Его глаза перестали бегать, и он уставился на меня, как корова, пожевывая свои старые сморщенные полосочки губ.

– Что, прости?..

Он объяснил, что по-другому никак. Раствор не проходит гематоэнцефалический барьер2. Но если его ввести в спинномозговую жидкость, сыворотка равномерно распределится и впитается преимущественно в кору.

Я задал ещё несколько вопросов и, несмотря на эту новость, поднял цену и согласился. Не каждый же день предлагают за плату попробовать то, что ты сам себе не можешь позволить. Да и я давно догадывался, что у нашего Профессора есть такие штуки, которые при всем желании на улице не найти. А по поводу внутричерепного введения, подумал, если ставки выше, то и выигрыш должен быть больше. К тому же мне нечего было терять. Игла в мозг, кувалдой между ног – я уже давно был готов на всё, что угодно. И, кажется, именно в тот момент я впервые услышал этот шепот. Он говорил мне: «Эй, слышишь? Это, может быть, твой шанс… возможно, именно этого момента ты ждал всё это время…»

Но сейчас я понимаю: стоило бы мне хоть на секунду заглянуть этому старому пню в его внимательные, серые глаза, мне бы стало ясно – это был и его шанс. Этот сморщенный умирающий человечек, который уже завтра рисковал словить букет болезней куда хуже, чем Альцгеймер, видел меня насквозь. И, надо сказать, он попал прямо в яблочко. Где бы он ещё нашёл такого тупого отчаянного отморозка, который бы согласился на такое?

Но, к сожалению, вся моя спесь и отвага куда-то делась, когда я попал в этот стремный подвал…

– Да, да, – неуверенно бормочу. – Всё обдумал. Вводи свою чёртову сыворотку, да побыстрей…

А у самого мысли в голове: «Какое ещё „Да“? Ты чё, совсем спятил?!..»

Старик добирается до другого стола – металлического, с небольшими бортиками и огромным количеством разбросанных инструментов. Кажется, хирургических. Затем разворачивает ко мне своё старое кресло.

– Ладно тогда. Садись давай.

Бегло оглядываю этот «стул» с отламывающимися подлокотниками:

– Что, прям в этом?

Профессор уже отвернулся к столу, но возвращается ко мне на мгновение:

– А ты чё, блядь? В частную клинику захотел?

Поглядев в седой затылок ещё секунду, я похоронно бормочу:

– Похуй. Пляшем.

Аккуратно присаживаюсь так, чтобы кресло не развалилось под моим весом.

Оно всё скрипит, и спинка нихрена не держит – приходится не откидываться на неё.

С каждым мгновением эта идея нравилась мне всё меньше.

Мне казалось, что я сел на электрический стул смертника. Но спросить у Профессора, сколько ещё подобных лабораторных крыс сидело на моем месте, мозгов мне не хватило.