– Вы можете на неё рассчитывать, – пообещал Шеннолт. Это был высокий, сухощавый человек, одетый в лётную кожаную куртку, «бомбер», с гоминьдановской нашивкой на рукаве – белым солнцем на синем фоне. Американское правительство на той стадии не желало, чтобы ему приписывали военное вмешательство в дела азиатских государств. Формально эскадрилья «Летающие тигры» была набрана из добровольцев американского происхождения, якобы сочувствующих идеям Чан-Кайши. Как бы там ни было, вскоре после этого разговора на базы Вьетминя начали регулярно поступать хорошо упакованные ящики с «кольтами-45», пистолетами-пулемётами Томпсона и портативными рациями американского производства. Разумеется, собеседники тогда не могли догадываться каких эпических масштабов достигнет военное вмешательство США в дела Вьетнама всего два десятка лет спустя.
16.
В июле сорок четвёртого, проведя скрупулёзную рекогносцировку местности в трёх приграничных областях Северного Вьетнама, Зиап посчитал, что его отряды самообороны готовы к полноценному восстанию. Он собрал большинство лидеров движения на базе, где уведомил их о предстоящем начале полномасштабной антифашистской войны на два фронта. Хошимин успел отменить это решение, запиской, отправленной с курьером, добравшимся до базы как раз вовремя, ещё до начала предполагавшихся боевых действий. Тем не менее, Зиап всё же объявил в этих трёх провинциях партизанскую «зону безопасности», открытую для всех коммунистов и антифашистов страны. Начался приток людей, на который рассчитывал Зиап. После первых операций он уже не сомневался в идейной стойкости и качестве человеческого материала, находившегося в его руках. Теперь ему позарез нужны были массы – настало время противопоставить врагу помимо качества ещё и количество.
В ноябре партизаны дядюшки Хо, как они его уже прозывали между собой, напали сразу на несколько аванпостов вишистской гвардии, завладев их арсеналами огнестрельного оружия, снаряжения и взрывчатых веществ. Реакция адмирала Деку была молниеносной. В регионе начались массовые расстрелы местного населения, заподозренного в пособничестве коммунистической герилье. Вооружённые отряды колонов прочёсывали местность, намеренно и целенаправленно уничтожая зерновые амбары местных крестьян, сжигая целые деревни, убивая мирных жителей.
– Только за последние две недели чрезвычайными судами Верхнего Тонкина к смертной казни было приговорено свыше трёхсот человек, мой адмирал, – докладывал Жак Коллу.
– Прекрасно! Так держать! Мы сотрём коммунистическую заразу с лица этой земли, – орал Деку, входя в раж, стуча обоими кулаками по столу и яростно пыхтя своей неизменной «Житаной», прилипшей к нижней губе.
– Тем не менее, мой адмирал, – Жак смущённо кашлянул. – Эти показатели никак не отразились на масштабе партизанских действий красных и статистике нападений на оружейные склады.
– Готовьте приказ от моего имени генералам Сабатье и Алессандри – я назначаю проведение новой карательной экспедиции на двенадцатое марта! – выкрикнул адмирал вне себя от гнева. Он просто взбеленился, натуральным образом. – Франция потерпела поражение везде, где только можно, но только не здесь. Здесь Франция не сдаётся! Здесь Франция не проиграет! Мы её последний оплот, и мы её отстоим.
О да, он отмстит красным за всё – и за горечь поражения национальной революции, и за бегство маршала Петэна в Зигмаринген, и за расовое унижение от японцев. Жак Коллу поклонился и вышел.
