– Она придет. С минуты на минуту.
– Ага, держи карман шире!
Менты довольно заржали.
Невеселые мысли текли в такт дождю, барабанившему по крыше машины:
«Все, что ты мог сделать для этой девочки, – позаботиться о том, чтобы она успела на свой рейс. И что теперь? Ты опять влип, как обычно. А она побежала тебя спасать. И ведь ни минуты не колебалась! А ты бы как поступил на ее месте?»
Вспомнились солнечные дни фестиваля, веселая компания из соседнего лагеря. Упоительные вечера у костра с кочующим по кругу котелком глинтвейна, крепкими объятиями, зачаровывающим пением варгана. И где-то там, за пределами освещенного круга, маленькая палатка, в которую одиноко забилась Янка. Спит или прислушивается к взрывам чужого хохота?
«Вот тебе и ответ, приятель, как бы ты поступил. Сиди теперь в компании мусоров и жди как дурак. А она где-то там под дождем, одна… И уж конечно, теперь она тебя точно ненавидит!»
Вяло ползли минуты.
За пеленой дождя показалась фигурка. Пошатываясь и петляя, она упрямо приближалась прямо к машине ДПС.
– Я же говорил, – приосанившись, Сид расплылся в улыбке.
Добежав до двери, Яна согнулась пополам и уперла руки в колени, силясь отдышаться.
Сержант опустил стекло:
– Да-а-а, ну и погодка… Принесла, спортсменка?
– Угу, – еле выдохнула девушка и протянула паспорт: – Вот!
Сплюнув за окно, инспектор нехотя принял мокрую книжицу из ее рук. Пролистнул, помолчал и неожиданно громко рявкнул:
– Ну что сидишь? Свободен, везунчик!
Сид не заставил себя просить дважды. Подхватив рюкзаки, он выскользнул из машины. Размашисто обнял Яну, прижался щекой к ее раскрасневшейся щеке:
– Спасибо, бэби! За мной должок будет.
Обнимая девушку, он почувствовал, как отчаянно колотится ее сердце. Она все еще дышала хрипло, с присвистом.
На поясе у нее была повязана толстовка Сида. Яна молча передала ее приятелю, подхватила свой рюкзак и побрела прочь. Сид заметил, что она прихрамывает на левую ногу.
Натянув промокшую толстовку, он легко догнал Яну и зашагал с ней в ногу. Развеселившись, ткнул подругу в бок:
– Ну ты отожгла, сестренка! Спринтер, не меньше!
Отойдя шагов на десять, все еще не веря своему везению, Сид оглянулся и издевательски пропел:
– Това-а-а-арищ сержант, два часа до рассве-е-ета!
Ребячество, конечно. Просто захотелось сбросить накопившееся за час напряжение.
Яна взорвалась мгновенно. Она зло дернула Сида за рукав и прошипела ему в лицо:
– Заткнись уже! Ненавижу, придурок!
Сид удивленно обернулся к девушке. Его поразило ее перекошенное от злости лицо. Растерявшись, он протянул:
– О’кей, бэби. Остынь…
Несколько минут они молча шагали под дождем. Сид чувствовал, как на смену облегчению подступают глухое раздражение и обида.
Наконец он негромко заметил:
– Ну и кинула бы меня, раз придурок.
Яна так и взвилась:
– В следующий раз обязательно кину! Больно надо с тобой связываться…
Сид стиснул зубы.
«Что-то я сомневаюсь, что ты подпишешься на следующий раз, бэби…»
Внутри закипела и поднялась жаркой волной бессильная злость пополам с обреченностью.
Заговорив, он сам удивился своему неровному срывающемуся голосу:
– Да, и правда! Зачем тебе я?! У тебя же есть твое раздутое эго, брендовые шмотки, уютная мажорская жизнь под крылышком у родителей. Чуть не забыл: еще и билет в Штаты!
Сида несло, но он уже не мог остановиться:
– Знаешь, что? Тебя никто не просил мне помогать. Валила бы к своей мамочке! Думаешь, я заплачу?
