Тратим и богатеем - страница 3

Очень интересен в этой связи предпринимаемый Фрейдом культурологический анализ этого странного комплекса:

“Архаический способ мышления во всех своих проявлениях постоянно приводит в самую тесную взаимосвязь деньги и нечистоты: так обстоит дело в древних культурах, в мифах и сказках, в суеверных обычаях, в бессознательном мышлении, в сновидениях (увидеть фекалии во сне – к деньгам – примета) и при психоневрозах. В многочисленных мифах дьявол дарит своим наложницам золото. Но чуть даритель за порог – оно тут же превращается в нечистоты. Образ дьявола, конечно, не что иное, как олицетворение бессознательной, душевной жизни с её подвергнувшимися вытеснению инстинктивными влечениями. В некоторых суевериях процессы дефекации привязаны к удачному поиску кладов… Это условное отождествление золота и кала, – развивает свою мысль Фрейд, – может быть, связано с ощущением резкого контраста между самым ценным, что известно человеку, и вовсе лишенным ценности, рассматриваемым как “отбросы”. Детский интерес к дефекации, замешанный на неосознанных эротических переживаниях, обречён на исчезновение в более зрелом возрасте, когда происходит его замещение интересом к деньгам…”

Мания накопительства бывает демонстративной – когда человеку необходимо, чтобы ему завидовали, преклонялись перед его силой, трепетали перед его всемогуществом. Но есть и обратный эффект: источником наслаждения служит скрытое, никому неведомое богатство. “Все думают, что я беден, меня гонят, презирают, – и только мне ведомо, какими несметными сокровищами я обладаю” – таков типичный ход мысли “анального” типажа.

Отождествив деньги с нечистотами, создатель психоанализа в буквальном смысле слова смешал их с грязью. И правда: разговор о деньгах считается более неприличным, чем, например, о сексе. Однако, исследуя проблемные отношения с деньгами, Фрейд почему-то ограничился исследованием только типологии скупцов. Чем вызван столь узко направленный интерес? Ответ на этот вопрос находим в признании, сделанном сорокалетним Фрейдом в одном из писем другу: “Моё настроение также очень сильно зависит от заработков. Деньги для меня – это веселящий газ. Я с юных лет знаю, что стоит накинуть лассо на диких лошадей из пампасов – и они сохраняют некоторое беспокойство до конца жизни. Так я познал беспомощность нищеты и постоянно боюсь её. Вы увидите, что улучшится мой стиль, и будут более верными мои идеи, если этот город обеспечит меня щедрыми заработками”. Что же это получается – качество работы Фрейда напрямую зависело от получаемого вознаграждения? Похоже, да. Вместо того чтобы сконцентрироваться на решении проблемы больного, он думал о гонораре: сколько заплатят за его труд. Потому-то совсем не бедный доктор оплату за психоаналитическую помощь возвёл в принцип, утверждая, что, только отдав свои деньги, пациент “входит” в настрой, необходимый для полноценного контакта с психоаналитиком. По своему врачебному опыту можем сказать, что в этом Фрейд не был так уж далёк от истины. И нам, и нашим коллегам не раз приходилось убеждаться, что от суммы, которую платит человек за оказанную услугу, нередко зависит и его оценка качества этой услуги. То есть чем больше он платит, тем больше ему хочется верить, что он получил качественный “товар”.

Особое отношение Фрейда к деньгам порой принимало и ещё более странные формы. После смерти отца он вдруг начал коллекционировать еврейские анекдоты, причём весьма специфической тематики: его интересовал цикл баек о нищем, живущем за счёт того, что берёт деньги в долг и не отдаёт их либо находит богатого покровителя и растрачивает его состояние. Авторитетные исследователи жизни Фрейда считают, что создатель психоанализа страдал “