Её рация была включена уже давно, Майя очень надеялась, что хватит батареек. Она взглянула на противоположный берег: пока что там никого не было, зато можно было внимательно рассмотреть пещеру, которая выглядела очень круто и уютно, лучшее место, чтобы собираться с друзьями. Майя опять почувствала, как негромко отозвалась зависть где-то внутри: даже если б на этой стороне существовало такое место, худенькая и вечно больная Лиза бы точно туда не полезла, а больше у Майи друзей не было.
Она вдруг вспомнила, где видела в лицо Турина-старшего. Родителей вызвали в школу после «инцидента», как они его любили называть. В Пирресни было всего четыре школы, на тот момент одинаково предоставленные сами себе, поэтому все дети учились в одинаковых условиях, вне зависимости от доходов семьи. Были те, кто носил учебники в драных пакетах, как и те, кого привозили прямо ко входу личные водители. Как мать потом объясняла, в год рождения Майи на свет появилось очень много детей, поэтому в первом классе бедной учительнице досталось аж тридцать девять учеников. Со временем лучше не стало: в четвёртом классе их стало тридцать шесть, но всё равно, каждая перемена была похожа на Пирру, когда открывались шлюзы. Столько же шума, мусора и бесконтрольное течение учеников в узких коридорах, где учителя уже не пытались навести хоть какой-то порядок. И даже среди этой толпы Майя не смогла затеряться.
У Турина-младшего, как Майя сейчас понимала, рано началось половое созревание, и на переменах он любил подбегать к девочкам сзади и пару секунд тереться об ногу, как собачка. Выглядело омерзительно, но почему-то никто его не одёргивал, видимо боясь притянуть его внимание на себя или полагая, что он сам отстанет, когда успокоится. Чаще всего этот странный акт заканчивался смехом пацанов и слезами опозоренных девочек.
В день, когда произошёл «инцидент», Майя готовилась к уроку труда и стояла наклонившись над своим рюкзаком, вытаскивая клей, бумагу и ножницы. Вдруг она почувствовала неладное: в классе резко стало слишком тихо для перемены и чьи-то руки схватили её за локти и потянули назад. Кто-то мерзко задышал ей в шею. Не понимая, что делает, Майя развернулась и со всего размаху всадила ножницы, которые держала в руках, прямо в жирный бок Турина-младшего. Тот опустил руки, посмотрел на небесно-голубые пластмассовые ручки ножниц, которые торчали из-под рёбер и завизжал.
На следующий день родителей вызвали в школу. Там отец чуть не подрался с Туриным-старшим, а потом выгнал всех из кабинета и долго и тихо разговаривал с учительницей и директором. Через неделю Турина-младшего перевели. Майю в классе и так недолюбливали, а теперь даже учителя обходили её стороной, считая ненормальной, хотя она до сих пор не понимала, что она сделала не так. Её настолько показательно не замечали, что это было невыносимо.
Пискнула рация. Майя привстала на носочки и осмотрела противоположный берег. С дерева на пол пещеры спрыгнул Длинный (так она назвала парня повыше). Она подождала ещё пару секунд, но Короткий, тот, что пониже, не появился. Странно, но ладно.
Майя подняла руку с рацией вверх. Не глупый, должен догадаться.
Рация зашипела. Майя весь день ожидала контакта с другой цивилизацией, и гадала, как это будет, но первая же фраза застала её врасплох.
«Э-э-э, привет. Почему вы не празднуете Новый год?»
