– Как ты считаешь, нашего лекаря в Танатре могли пощадить?
– Могли. Достойный лекарь ценится в любом клане.
Удовлетворенная ответом Лися, я закинула ногу на ногу, и с правой стопы вдруг соскользнула атласная туфля. Исполнив в полете жалобный кувырок и несколько раз ударившись о крепостную стену, она скатилась по крутому земляному склону и беззвучно плюхнулась в зеленоватые воды реки.
– Сама сигать со стены не собираешься, надеюсь?
– Лись, а ты точно не можешь остаться в Аганде? – серьезно спросила я, проигнорировав его попытку пошутить.
– Ты же не хочешь, чтобы меня прозвали трусом.
– Я хочу, чтобы ты жил, и мне безразлично под каким прозвищем.
– Все будет в порядке. Я вернусь.
– Помни, что твое благополучие отныне беспокоит не только меня.
– Не вижу в этом ничего забавного, – отрезал Лись, разобрав веселые нотки в моем голосе. – Объясни ей, пока меня не будет.
– Что объяснить? – мрачно усмехнулась я. – Что ты рядом с ней лишь по моей просьбе? Что мы с тобой периодически обсуждаем, как лучше использовать находящуюся в ней Колдунью, ни капли не волнуясь о ней самой?
– Вообще-то я надеялся ограничиться словами о разнице в возрасте.
– Слабо ты представляешь себе девчачьи мысли в пятнадцать лет. Она меня не послушает.
Сбросив в обрыв вторую туфлю, я подтянула коленки к груди и скрючилась между зубцами, точно горбатый гриф в гнезде. Высота была нестрашна, потому что ощущение, что в любую секунду я могу разбиться в лепешку, преследовало меня каждый день с тех пор, как мы покинули Танатр.
Лись отозвался лишь спустя несколько секунд.
– Ангел привязана к тебе, Кира, и намного сильнее, чем тебе кажется. Да и ты к ней.
Письмо, проникшее в крепость на лапке верного сокола, оказалось любопытнейшего содержания. Короткое, написанное мелким, практически нечитаемым почерком и адресованное лично королеве от наместника крепости Фуби Холеса. Я прочла его несколько раз, потом передала Лисю. В зале помимо нас находились Акроп, курносый Дун, назначенный его заместителем, и златовласый Нихич, представляющий Цирцизу. Все трое смиренно ожидали своей очереди, а Нихич вдобавок с любопытством поглядывал на мои босые ноги.
– Что за ерунда?
Таков был вердикт Лися. Далее письмо перекочевало в руки к Акропу, и он уже прочел его вслух:
– «Эзикий просит встречи с королевой. В знак добрых намерений он отпустил ученика ассасина. Приезжайте скорее».
– Отпустил?!
– Почему с королевой? Ему ведь наверняка уже донесли, что Зонб…
– Отпустил ученика?! Нет, вы слышали?
– А какого ученика?..
Шум, гам, риторические вопросы и пересуды – я и подумать не могла, что четыре человека способны сформировать подобный беспрерывный гул. Акроп размышлял, чем вызвано желание Эзикия увидеться именно со мной, в нем проснулся тактик, гроссмейстер в сфере всевозможных уловок. Дун и Нихич уточняли друг у друга, не подводят ли их глаза: рыцарский король отпустил врага. Не просто милосердно убил, не просто швырнул в темницу – отпустил!
Лись вслух перебирал имена, но, заметив мои светящиеся глаза, бросил это неблагородное занятие.
– Чему ты радуешься?
– Кто-то выжил. И ты не уедешь на фронт – я приказываю тебе сопровождать меня в Фуби.
