Крысятнике… Недавно этот мир казался мне чудесной сказкой, чуть позже розовые очки лопнули, но то, как со мной поступили «Вестники»… Стоит согласиться, мир трекеров – это крысиная яма, где слабаков пожирают более сильные, хитрые и жестокие. Естественный отбор, доставляющий на вершину самых-самых.
– Годы? Нет, ты либо сразу принимаешь правила этой игры, либо умираешь. Мне двадцать один. Не прошло и полгода, как я попал в мультимир.
– Уууу, ну нафига? Мог бы и промолчать. Я тут всю жизнь жопу рву, чтобы выжить, а пацан на два года меня младше по приколу изображает из себя гребаного джедая, – голос девушки смягчился, отсутствие необходимости корчить из себя начальника, пошло ей на пользу.
– Оу, у вас «Звездные войны» тоже снимали? – оживился я, седьмой эпизод у нас отменили на стадии обсуждения сценария – Лукас наотрез отказался продавать франшизу мышиному дому.
– В каком-то из смежных миров, наверное, нашла в архивах. Поначалу интересно, но после пятнадцатого эпизода смотреть уже невозможно.
– Дашь посмотреть?
– Держи ссылку. Инфосеть у нас полумертвая, но сервера еще работают, – селфдеск мигнул иконкой нового сообщения. Жаль, что на Землю с собой не заберешь, Сеть вычищает подобные файлы из носителей при переносе, но может успею посмотреть по дороге…
Место швартовки «Левиафана» оказалось на противоположном конце сети подземных ферм. Большинство их искусственных солнц были либо полностью неактивны, либо еле подавали признаки жизни. Населенным оказывался каждый пятый, под фермы выделен был каждый третий. Коридоры, тоннели, лестницы, наконец-то мы выбрались на поверхность. У выхода нас встречал вечно недовольный Мико. Здоровался он со мной принципиально отказался, попытался на нас гундеть за опоздание, но, получив от Нитро кроткий выговор, быстро заткнулся.
Среди обломков неподалеку от выхода на поверхность лежала массивная туша ксеносущества. Только сейчас мне удалось оценить масштабы этого монстра, являющегося помесью гигантского кита-дирижабля. Метров двести в длину и пять десятков в диаметре в самой широкой части. Беззубая относительно небольшая пасть с одной стороны и китовый хвост с другой. Песочно-коричневая шкура и множество маленьких глазок, раскиданных, казалось, невпопад по всему телу.
– Чем вы его кормите? Он же должен что-то жрать? – осведомился я.
– Что найдет, то и жрет, – пошутила девушка, или не пошутила, – У него не желудок, а атомный реактор, способный расщепить что угодно, хоть камней накидай. Вершина эволюции биотехнологий ноксов.
– Как вам удалось его заполучить?
– Взломали. Хан у нас спец по таким вещам. Может любую их зверушку перепрограммировать. Жаль, для этого ее надо зафиксировать живьем, так что в большинстве своем нам достаются небоевые образцы.
Стоило нам подойти к левиафану, как в его теле-корпусе на высоте полутора метров открылось круглое отверстие-клапан. Мико с разгону сигнал наверх подтянулся и подал руку своему капитану, а когда она ухватилась, довольно легко выдернул её с земли внутрь, меня ожидаемо проигнорировал. Но я на подачки и рассчитывал: короткий, но мощный импульс пси, направленный себе под ноги, и пара корректирующих – подошвы мягко становятся на податливую плоть левиафана. Нитро одобрительно кивнула, а Мико скривился.
– Пошли, – позвала меня девушка, направляясь внутрь живого коридора…
Сделал шаг и чуть не упал, потеряв равновесие. «Пол» был не просто мягким, а «дышащим», качался, словно палуба корабля в бурном море. Мои спутники, привычные к этому, свободно двигались вперед, посмеиваясь надо мной, – шатало меня, словно пьяницу. Стены напоминали вывернутого наизнанку дождевого червя: жесткие кольца, соединенные измененной плотью. Сегменты, словно обтянутые коричневой полупрозрачной кожей, просвеченной снаружи мягким желтым светом, так, что можно было видеть пульсирующие сосуды. Жутко, будто… Почему, таю мать, будто? Сейчас я на самом деле находился в утробе живого существа. Наверно, к такому можно привыкнуть, но… не сразу.
