Она ушла в комнату и вдруг прибежала, сияя.
– Мать, я все придумала! Это не Иван воскреснет, это вернется откуда-нибудь его брат-близнец, о котором никто не знал. И идиотизма меньше и Шмелев при деле будет! Как тебе такая идея?
– Гениально! Катька, золото мое! Это будет другой человек, с ним и Шмелеву не так тошно будет и вообще такой простор открывается… Блеск!
И я решила немедленно позвонить продюсеру.
– Саш, привет, Муромцева. Я придумала, как поступить с Иваном! – И я изложила ему Катькину идею.
– Слушай, старуха, это супер! Такие возможности открываются… И дури меньше… Ну, ты мозг! А с Василием что?
– Да это просто. Подобрала его какая-ни будь знахарка, выходила и он до поры до времени затаился, у него ж нет документов, да и вообще… И знахарка нам эта тоже еще сгодится…
– Да, старуха, ты просто находка, а то у наших всех уже мозги отсохли, а ты еще свеженькая… Главный там уже новый проект обмозговывает, предложу тебя в качестве ведущего сценариста. Возьмешься?
– А меня же сожрут!
– Не, группу новую возьмем, из молодых, а ты их обучишь… Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся. А пока низкий тебе поклон!
– Ну что, мать?
– Низкий тебе поклон, Катюха! Иди ко мне, моя радость!
– Мам, знаешь, я хотела с тобой поговорить…
У меня упало сердце.
– Давай поговорим.
– Мам, скажи… Ты… Ты папу любила?
– Любила, очень любила.
– А теперь уже разлюбила?
– Не теперь, давно уж…
– А тогда почему у тебя никого другого нет?
– Катюх, а мне зачем? Да и кому я сдалась…
– Из-за нас с Гришкой?
– Да причем тут вы?
– Но ты же красивая.
– Да нет, я не красивая, я разве что интересная. А это уже надо уметь оценить.
– А ты сексуальная?
– Чего? – ахнула я.
– Ну, сейчас ведь это вроде бы главное… Быть секси… разве нет?
– А бог его знает. Не до того мне… Да и возраст уже…
– Мама, это просто смешно! Тридцать три года, в наше время это не возраст. А вообще я хотела поговорить о другом… Значит, тебе на папу уже наплевать?
– С высокого дерева. Кать, ты часом не «Цепь событий» имеешь в виду?
– Ты уже в курсе?
– А как же! Мне телефон оборвали. А тебе кто сказал?
– Да девчонки в школе… Мам, я хочу сказать, что не буду больше носить его фамилию. И прошу тебя написать заяву директору, чтобы я считалась Муромцевой. Ты не против?
– Ну, Катюха, ты даешь! – я разыграла удивление. – Ты крутая! Но я согласна, сегодня же напишу… Только я не уверена, что этого достаточно.
– Я поговорила с нашей Аннушкой, она говорит, что это можно, пока у меня паспорта нет. И в паспорте я тоже буду Муромцевой! Мам, а мы без его денег могли бы обойтись?
– Вот даже как!
– Понимаешь, он там пишет…
– Катюха, плевать на то, что он пишет!
– Мамочка, ну давай ужмемся как-то… Обещаю, что ничего просить не буду и потом… не так уж много он платит… Ничего от него не хочу! – На глазах у нее закипали злые слезы.
– А ведь ты права! Катюха, любимая моя, ты у меня самая лучшая… – уже ревела я. – И нам никто не нужен! А особенно в свете того, что ты придумала. Меня обещают сделать ведущим сценаристом на новом проекте, а это лучше оплачивается. Все, решено! Как только придет перевод, я отправлю его назад!
– Мамочка, миленькая… Я… Спасибо тебе! Ты у меня самая понимающая мама на свете!
И мы обе заревели в голос.
И действительно, вскоре пришел перевод, как обычно, на десять тысяч рублей. Что ж мы, не обойдемся без этих денег? Да это просто вопрос чести! И я отправила их назад, приписав: «Спасибо, но больше мы в твоих деньгах не нуждаемся». Полагаю, он только обрадуется.
