– Даже так?
– Не даже, а именно. Утвержденной кандидатке остается только влюбить в себя мужчину. Причем в плановые сроки. Этому учат. Очень квалифицированно. Нейролингвистическое программирование, афродизиаки, кулинарное искусство. Ну, и техника секса, естественно. В общем, арсенал внушительный.
– В сжатые сроки… А если не получится?
– Тогда в дело вступает дублерша. Как в космонавтике. Володя, ты уже большой мальчик. И не первый год в политике. Тебе ли не знать, что власть – это технология. Вспомни хотя бы выборы.
– А как же…
– Я? Конечно, добровольно.
– А ты знала, что я тебя… хочу?
– Это чувствует любая женщина, дурачок. А на тебе так просто написано. Тамара Саратовна права, очень выразительное лицо. Что такое? Что тебя расстроило?
– Ровно половина моей группы состоит еще и в ФСБ. Так не годится. Хозяин должен быть один.
– И что ж ты собираешься делать? Воевать с ФСБ?
– Покуда над головами висит Каменный Гость, на передряги нет времени. В сущности, есть лишь один приемлемый выход. Придется мне тоже завербоваться к вам.
Алиса подняла брови.
– Шучу. На самом деле я хочу завербовать вашего шефа. Хотя он волен думать, что завербовал меня. Таким образом, мы оба получим удовольствие. Вообще, в России все друг друга должны завербовать и получить удовольствие. Тогда и случится социальная гармония. Что скажешь?
– Ну… Крючканов довольно приличный человек. Насколько может себе такое позволить.
– Но?
Алиса посмотрела на свет сквозь бокал с кахетинским. Вдохнула аромат, кивнула.
– Знаешь, дьявол кроется не только в деталях, но и в заместителях. В не полностью умных людях то есть.
– Они все у вас неполноумные?
– Многие, хотя и в разной мере. Типичные продукты эпохи безверия. Я вообще сомневаюсь, что наемные работники государства могут быть патриотами. Ну, в массе своей, конечно. Как правило, степень преданности пропорциональна личной выгоде.
– Крючканов это терпит?
– Из-за деловых качеств, насколько я понимаю. И кем заменять? Тут нужно, чтоб в нашем консервативном ведомстве выросло новое поколение. Да и не лучшее сейчас время для кадровых перестановок, ты сам говорил только что.
Я вынул сигарету и прикурил от свечи. Краем глаза заметил, как батоно Вахтанг убирает со стойки табличку «НЕ КУРИТЬ».
– Послушай, Крючканов просил тебя помочь в сближении со мной?
– Просил, – безмятежно сказала АиЗ. – Он довольно одинок в своих апартаментах. И туда его назначал вовсе не Тарас твой Григорьевич. Так что…
– А. Ну да, ну да. Вот что, придется тебе немного поскучать. Потому что я буду думать. А это, доложу я, – процессище.
Алиса сделала маленький глоток из своего бокала и улыбнулась.
– Знаю. Наблюдала уже. Когда ты думаешь, ты похож на обиженного хомячка. Но когда мужчина думает или моет посуду…
– Тогда что?
– Тогда он мне нравится. Так что думай, князь, думай. Твоя очередь.
– Мыть посуду?
– Надо будет – помоешь.
– Ого!
– Ага.
– Пагаварили, да? – с угрозой сказал я.
Алиса по-девчоночьи прыснула. Никогда не думал, что она на такое способна, фельдмаршал в манто. Или этому тоже учат?
– Эй, генацвале! – крикнул Вахтанг. – Лобио несут! Лучше настоящий лаваш закусывать!
Мы начали лаваш закусывать, но тут позвонил Тарас наш, Григорьевич. Был он несколько взвинчен.
– Слушай, Крючканов с тобой встретиться хочет. Какой-то он огорченный, будто ценность потерял.
– Цепочку, наверное.
– Какую цепочку?
– Да золотую.
Тарас разозлился.
