– Итак, все дело в третьем секрете, не правда ли? – потер лапки Густавссон, игриво поглядывая на Потоцкого. – Масса всяких вопросов. Почему Ватикан так долго не сдавал этот секрет и не открыл его еще в шестидесятом? Да потом тоже, – если вдуматься, зачем было тянуть еще двадцать лет после того, как покушение на папу состоялось, а?
– И вы приехали сюда, чтобы поделиться со мной этим откровением?
– Почти что так, – радостно улыбнулся Густавссон.
Потоцкий хмыкнул, легко зевнул и потянулся, закинув руки назад. Он отвел глаза от внимательного взгляда шведа, сидящего напротив, и стал наблюдать за парусником в вечернем море. Весь его вид должен был сообщить шведу, что Потоцкий начал скучать и беседа ему неинтересна. Но настырный швед этого явно не замечал. Он прекрасно знал, что Потоцкий внимательно слушает его и ждет продолжения.
– Тот самый местный священник из Португалии, которому сестра Люсия передала свой запечатанный воском конверт, был очень любопытен. Он не решился, конечно, вскрыть конверт. Все эти проклятия – штука опасная. С Девой Марией шутки плохи, учитывая ее возможности... Так вот он не вскрыл письмо, но письмо состояло из одного лишь листочка. И знаете, Эндрю, что сделал хитрый священник? Он поднял конверт и посмотрел его на свет. Наверное, он хотел увидеть хоть часть того, что там было написано. Но он ничего не увидел. Зато он сосчитал количество строчек. Их было ровно двадцать пять.
– И что? – равнодушным голосом спросил Потоцкий.
– А то, что письмо, которое опубликовал Ватикан, содержит шестьдесят четыре строчки. Проще говоря, это не то письмо.
– И тогда можно объяснить, почему Ватикан так долго ждал с публикацией?
– Именно так. Святые отцы так и не дождались ее смерти. Дева Мария была абсолютно права – Люсия прожила очень долго. К тому же это было бы слишком подозрительно, если они бы предали письмо гласности только после того, как она умерла. Они сделали хитрее, как они умеют. Они дождались, когда сестра Люсия будет уже не так активна – в силу своего возраста – и не сможет следить за происходящим. А значит, не сможет и узнать о том, какое письмо опубликовано. Думаю, что они дождались, когда это можно будет сделать.
– Я что-то не могу догадаться, кто вы по профессии, – ехидно заметил Потоцкий. – Ангел мщения, посланный с небес, чтобы покарать церковных чиновников?
Швед чуть ли не с благодарностью посмотрел на Потоцкого, настолько ему понравился предложенный образ.
– С вами очень приятно говорить, Эндрю. Считайте, что небеса меня наняли по контракту для исполнения этой миссии. А вообще у меня скромная профессия. Я просто исправляю всякие небрежности, допущенные разными государствами. Ватикан – только одно из них.
Изящно выразился, подумал Потоцкий. Особенно если знать, кем был Эрик Густавссон в действительности. Потоцкий как раз это хорошо знал. В Москве он даже прикрепил фотографию с его физиономией на кухне, чтобы хорошо ее запомнить. Это было против правил – выносить фото из архива, но в виде исключения ему разрешили это сделать. В одном Густавссон не врал. Он и впрямь очень внимательно следил за всеми небрежностями, которые допускали какие-либо государства. Особенно по охране своих секретов. Международное бюро научно-технических исследований, которое он возглавлял, в досье многих спецслужб мира классифицировалось как организованная преступная группа. Бюро Густавссона воровало или старалось скупить по дешевке по всему миру новые технологии и старые политические секреты. А потом продавало этот товар заинтересованным покупателям. При этом Густавссона и его команду совсем не интересовало, кому и зачем они это продают. Это было особенностью их процветающего бизнеса. И именно эта особенность давно уже волновала некоторые государства.
