– Желание – вполне вероятно, а вот возможность… это вряд ли, – Алексей покачал головой. – Не забывай, проект «Ступица» носил «золотой» статус. Теоретически никто не мог вмешаться в мою работу. Даже сам Станислав Радов, нынешний Владелец. Это правило заложил ещё Основатель. И оно соблюдается в «Технологиях» неукоснительно. А Идентификация стоит на страже сего завета.
– Но ведь могут существовать вещи, о которых ты понятия не имеешь, – возразил Андрей. – Что если создатель технологии Идентификации Леонид Радов оставил в ней какой-нибудь бэкдор для своих потомков? Так, на всякий пожарный?
– Это противоречило бы самой сущности данной технологии, – возразил Храмов. – Леонид Радов на такое не пошёл бы. Он был настоящим учёным и очень хорошо понимал, что любую идею, даже самую перспективную, можно задушить недоверием и излишним контролем.
– Хорошо, пусть не Радов… а ты не подумал о том, что не только Анна Маклевич умеет обходить защиту в корпоративных сетях?
– Так я тебе об этом и толкую! – воскликнул Храмов. – Анна нашла шпионские закладки в сети Корпорации. Эти закладки и привели нас к Яковлеву. Напрямую вмешаться в проект Иван Андреевич не мог, поэтому он и двинул в обход. Яковлевские кодеры, которые хакнули сеть «Технологий», ломанули и мою «Ступицу»…
Храмов пристально посмотрел на Андрея.
– Ты хочешь знать, почему я так уверен в причастности Яковлева? – спросил он.
– Конечно, – кивнул Тараборов.
– Потому что моя установка всё-таки сработала, вот почему! – Храмов с силой хлопнул ладонью по подлокотнику пилотского кресла.
– Это как же так? – Тараборов непонимающе уставился на Храмова.
– Сейчас поймёшь, – кивнул Алексей.
Он помолчал несколько секунд, а затем принялся объяснять.
– Понимаешь, Андрюха, пробой барьера, дело тонкое. Слишком много факторов требуется учесть. Окажись вмешательство более грубым, мою установку просто разнесло бы на атомы. Вместе со мной. Но чтобы напортачить так филигранно, нужно разбираться в вопросе. А единственным, кто более или менее понимал суть наших с отцом изысканий, был именно Яковлев. Он с самого начала помогал отцу… во всей Корпорации, да и во всём мире, пожалуй, только Иван Андреевич смог бы нужным образом изменить начальные условия эксперимента. Так, чтобы конструкция разрушилась, но пробой метрики при этом всё-таки произошёл… Тебя что-то удивляет?
– Не то, чтобы очень, – покачал головой Андрей. – Я давно догадался, что Яковлев знал обо всём с самого начала. Знал, когда помогал тебе устроиться в «Технологии», знал, когда продвигал в Научном Совете твой проект.
– Именно так, – подтвердил Храмов. – А как же иначе? Я же говорю, отец начинал вместе с Яковлевым. У папани тогда совсем не было денег, зато имелась удивительная идея. И Яковлев помог её реализовать, нашёл для этого средства. В сущности, это работа моего отца, а не моя. Я лишь закончил то, что когда-то начал он.
– Зачем Яковлеву потребовалось доводить эксперимент до аварии? У тебя есть мысли на этот счёт? – Андрей в упор посмотрел на Храмова.
– Думаю, он хотел избавиться от меня и забрать себе это открытие, – Храмов тряхнул головой. – Вполне возможно, он изначально собирался поступить именно так. Когда ещё помогал отцу. И поскольку с отцом у него не прокатило, Иван Андреевич решил нахлобучить сына.
Алексей потянулся к лежащей на пульте управления пачке сигарет.
– Ты не возражаешь? – спросил он у Андрея.
