– Ну, чего встал? – усмехнулась она, взглядом показав на дверь, за которой находился сейчас Леший.
Если он там не один, то с ним кто-то из его братвы. Впрочем, и без того было ясно, что Лешу ничуть не смущало присутствие Лизы в толпе разгоряченных водкой и сауной парней. Я бы, например, ни за что не стал париться со своей девушкой в компании с другими мужиками. Если бы, конечно, я дорожил этой девушкой…
В моечной никого не было. Я прошел мимо небольшого бассейна с манящей прохладной водой, открыл дверь в парилку и увидел там девушку с длинными черными волосами, хлеставшую веником Лешего.
Он медленно открыл глаза, кисло посмотрел на меня:
– Чего пришел?
– Ну, насчет денег…
– Деньги – это зло. А женщины – добро… Я люблю делать людям добро, – поднимаясь с полока, сказал он. – А доброту помнить надо… Укладывайся! Лелька тебе щас вжарит!
Он освободил место для меня, но я как-то не очень хотел его занимать. Мне бы лучше в бассейн, там сейчас хорошо, а здесь Экваториальная Африка. Такая тяжелая духота, что даже женщина не возбуждала.
– Да жарко здесь.
– Так это парилка, здесь должно быть жарко, – удивленно посмотрел на меня Леший.
– Ну, вообще жарко…
– Я не понял, ты что, обидеть меня хочешь? – возмутился он.
Я бы и хотел его обидеть, но это чревато. Да и не так уж страшна Лелька, скорее наоборот.
Осуждающе глянув на меня, Леший вышел из парилки.
– Ну, давай, ложись, – нехотя махнула веником Лелька.
– Ну, если ты настаиваешь.
– Да не настаиваю.
– Тогда и не надо.
– Ну да, ты Лешему скажешь, и…
– Что, и?
– С ним лучше не шутить, – вздохнула она.
– Да я не скажу… Скажу, что путем все было.
– Все равно ложись. Надо так.
Я скинул простыню, постелил ее на полок, лег, и тут же на меня обрушился шквал хлестких ударов. Я не мазохист, но такое избиение мне понравилось, и даже останавливать девушку не захотелось.
Она остановилась сама, я слышал, как бросила веник в тазик.
– А глаза почему не открываешь? – спросила Лелька. – Я тебе чем-то не нравлюсь?
Я открыл глаза, окинул ее взглядом с ног до головы. И лицо у нее довольно-таки симпатичное, и тело – кровь с молоком. Все хорошо, только вот не возбуждала она. И дело не в ней, а в ситуации.
– Нравишься.
– Так, может, местами поменяемся?
Я поднялся, а она легла, с усмешкой глянув на мое унылое лицо.
– Что-то не так?
– Да проблемы у меня, – скривившись, ответил я.
Как бы объяснить ей, что не до баб мне сейчас?
– С чем?
– С кем… Денежный вопрос.
– Будут тебе деньги, – проговорила Лелька. – Все будет. Расслабься. И получай удовольствие.
Я взял веник, сбрызнул на раскаленные камни, шлепнул им Лельку по спине и сказал:
– Да ты не переживай, я тебя не трону, а Лешему ничего не скажу. Валила бы ты отсюда…
– Куда? Догонят и – на круг. На ментов надежды нет. У Лешего там все схвачено. Была тут одна, сунулась в ментовку, – язвительно усмехнулась Лелька. – Так ее саму там чуть не раскуканили… Ладно, чего уж там… Что делать будешь?
– Ничего. А Лешему скажу, что у нас было все.
– Ну, хорошо, – благодарно кивнула она.
Я вернулся в трапезную с видом усталого, но страшно довольного человека.
– Ну как? – спросил Леший.
– Нормально, – буркнул я, невольно глянув на Лизу.
Она сидела все в той же позе, в какой я ее оставил.
– Нормально – это никак. Значит, Лельки тебе мало. Может, ты Лизку хочешь? – с наигранным возмущением спросил бандит.
– Да нет, – мотнул я головой.
– Лизка, он тебя не хочет! – засмеялся Леший.
